Токмак Клуб "Киноман" 
Ю. Манусов "ЗОЛОТОЙ ПОТОП"

киносценарий многосерийного телевизионного фильма

Набережные Челны 1994 год

 

Середина тринадцатого века.

 

Ольга открыла глаза. Сонно уставилась в бревенчатый потолок.

Вдруг резко поднялась и бросила взгляд в окно.

Только-только начался рассвет.

Девушка облегчённо вздохнула. Опустив ноги на пол, встала. Упала тяжёлая коса, расплескавшись на длинной сорочке.

В просторной избе спали отец с матерью, трое братьев и две сестры.

По всему видно, допоздна гуляли.

Ольга на цыпочках подошла к двери. Оглянувшись, выскользнула за порог.

Новгород спал.

На посветлевшем небе расцветали маковки собора.

Девушка свернула на кривую улочку, и быстро добежала до городской стены. Посмотрев по сторонам, вскарабкалась наверх по еле заметным выступам.

Перед ней протекал Волхов.

Спустившись с другой стороны, помчалась к темнеющему лесу.

На опушке нырнула в кусты и очутилась у невысокого шалаша. Собрав в комок мокрый от росы подол, стала выжимать.

Послышалось ржанье. Девушка улыбнулась. Расправив сорочку, юркнула в шалаш.

На поляну выехал молодой воин из татарского отряда. Послышался нежный напев.

Юноша, спрыгнув с лошади, бросился на голос.

- Ольга! Ольга!

Девушка выпорхнула из шалаша.

- Рустам, милый!

Внезапно лицо её омрачилось. Выступили слёзы.

- Вас отзывают?

- Да. Вчера прискакал гонец.

- Я умру без тебя.

- И я.

Они обнялись.

- Скоро взойдёт солнце, – сказала Ольга.

- Да.

- Встретим его?

Рустам кивнул.

На лошади они выехали из лесу. Показался краешек солнца. Ольга спрыгнула в высокую траву. Рустам следом.

Девушка сорвала ромашку.

- Помнишь наш первый восход?

- Помню.

- А помнишь, – Ольга засмеялась, – как ты затыкал уши и боялся солнца?

- Да, – согласился Рустам. – Но у нас Огненный бог, когда приходит, страшно шумит. Ты до сих пор не веришь?

- Верю, – Ольга взмахнула ромашкой. – А наш Бог добрый. Он сотворил и небо, и землю, и людей, – она покружилась. – Видишь, как красиво?

- Очень.

- А знаешь, – вдруг сказала девушка, – мне сегодня приснился сон, что я птица. Лечу над лесом и сажусь на верхушки деревьев. Сяду и полечу, сяду и полечу. Вдруг внизу река. И скачет ваш отряд. Опускаюсь ниже, ищу тебя, но не вижу, – Ольга прижалась к Рустаму. – И вот твой начальник, Тенгиз, снимает лук. Целится и стреляет. Я чувствую боль. Начинаю падать. А с луком уже не Тенгиз, а ты.

Девушка замолчала.

- А дальше?

- Я проснулась, испугалась, что проспала.

Рустам взволнованно сказал:

- Он не хотел меня отпускать. Пришлось заплатить вдвое больше.

- Знает, что последний раз, – грустно промолвила Ольга. – Но почему вас забирают? – девушка взорвалась. – Вы же приехали охранять обоз!

- Уже полгода готовят, а Куремсе мы нужны срочно.

- Вернётесь?

- Не успеем.

- Куда потом? – робко спросила Ольга.

- Думаю, отправят в Улус. Пора повидаться с родными.

- Соскучился?

- В Сарае у меня мама и сёстры.

- Ты говорил, – девушка вздохнула. – Рустам, может, не поедешь? – глаза её загорелись. – Давай сбежим?

- Нельзя, – он отрицательно покачал головой. – Пострадают мои товарищи. Таков закон.

Ольга нахмурилась.

- Плохой закон.

- Нет, это яса Чингиза, самого великого человека.

- Всё равно – плохой!

- А у вас? За кражу девушки – казнь.

- Это боярыни, а я дочь кузнеца.

Рустам вдруг оживился.

- Давай узнаем, встретимся мы ещё или нет?

- Как?

- Это относится к воинам, но ты ведь научилась стрелять.

- Стрелять?

- И не плохо, – юноша указал на одиноко стоящую берёзу.

- Видишь то дерево?

- Да.

- Пускаем по стреле. Если оба попадём, то встретимся.

Ольга решилась.

- Откуда стреляем?

- Можно и отсюда.

- Далеко.

- Так положено.

Девушка глянула на берёзу.

- Я стреляю первая.

- Хорошо.

Рустам снял лук и выбрал две стрелы. Протянул Ольге. Внезапно встретил её обжигающий взгляд и задохнулся.

Зaржал конь. Вскочив на дыбы, понёсся навстречу восходящему солнцу.

Когда он вернулся, влюблённые дремали. Наконец Ольга потянулась к луку.

- Не смотри, когда буду стрелять.

Девушка встала. Сейчас, с пламенеющими волосами она походила на прекрасную амазонку.

Ольга прицелилась.

Стрела, блеснув на солнце, вошла в дерево.

Девушка отбросила лук и запрыгала, как ребёнок. Подлетев к Рустаму, несколько раз поцеловала. А тот вёл себя так, словно ничего не случилось. Молча поднял лук и вложил стрелу.

- Подожди, – вдруг закричала Ольга.

Она подбежала к берёзе и встала за стволом.

- Стреляй!

- Отойди!

- Нет.

Рустам опустил лук.

- Я не буду стрелять.

Девушка, постучав по дереву, отошла. Рустам прицелился. Ольга перекрестилась. Стрела, чиркнув о ствол, упала на землю.

Юноша дико закричал. Бросив лук, рухнул в траву.

Ольга побежала за стрелой. Найдя её, вернулась к берёзе и с силой воткнула в ствол.

Рустам плакал. Девушка подошла к нему. Присев, нежно погладила.

Юноша поднял голову.

- Как?! – он не верил своим глазам.

- Мы встретимся, – тихо сказала Ольга.

Рустам бросился к дереву. Выдернул свою стрелу и вернулся на место. Не целясь, выстрелил.

Стрелы поцеловались.

 

Ольга переступила домашний порог. В руках охапка травы. Все давно встали. Младшие бестолково суетились. Старший, Фома, что-то рисовал. Мать накрывала на стол. Только отец сидел, стиснув руками голову.

Заметив дочь, рыкнул:

- Чего волосы распустила, бесстыдница!

- Меня никто не видел.

Он застонал. Затем стукнул по ладони кулаком.

- Я, кажется, запретил знаться с этой ведьмой!

- Трава для тебя, – робко сказала Ольга.

- Зачем?

- От головной боли.

- Пока заваришь.

- Эту не надо.

Она подошла к отцу. Помяла небольшой кусочек и стала растирать ему виски. Мать и дети молча наблюдали.

- Легче?

- Дай сообразить.

Ольга взяла новый пучок.

- Вот, чувствую, проходит, – лицо его подобрело. – Опять Варвара научила?

- Кто ж ещё? – бросила мать.

- Папа, только не ругайся. Она добрая и всем помогает.

- А я говорю, колдунья! От дьявола это всё.

- Нет. В молодости ей посчастливилось найти цветок папоротника.

- Никто этого цветка не видел!

- Однако он существует, – вставил Фома. – Как и чаша Святого Грааля.

- Ты эти словечки брось! Нахватался у своего католика!

- Что, католики – не люди?

- Рубился б с ними, как я, запел бы по-другому!

- Не хочу ни с кем рубиться. Христос един. И для крестоносцев, и для нас.

- Это говорит мой сын! Да я буду дни и ночи мечи ковать, но католической заразы сюда не допущу! – он стукнул кулаком по столу. – Их орден только и думает, как нас закабалить.

- Успокойся, Василий, – мягко сказала жена, – Фома ещё молод и судит о католиках по одному Стефану.

- Не хочу о нём слышать! – он встал. – И как его церковь терпит?

- Будто не знаешь, бояр лечит.

- Пусть бы лечил, а то совращает таких, как наш дурень.

Отец подошёл к сыну и щёлкнул по носу. Фома обиделся.

- На тебе, словно, креста нет. Даже татары терпимее.

- Те ещё больше католиков ненавидят.

- Нет, – возразил сын. – Им, главное, награбить. А с кем воевать, неважно.

- Плохо ты их знаешь. Они друзей не предают.

- Отец.

- Ну, хватит, – вмешалась мать. – Пора к столу.

Второй раз приглашать не пришлось.

Перед каждым стояла миска с кашей и квас. На общем блюде хлеб, окорок, овощи, сыр.

Жена налила мужу вина.

- Папа, – торжественно начала Ольга, – ты самый, самый лучший кузнец. Я нисколечко не сомневалась в твоей победе.

- Спасибо, дочь.

- Вчера хотела это сказать, но при гостях не решилась.

Василий отпил вино.

- А я очень волновалась, – заговорила мать. – Вон и Христофор, и Фёдор, какие мечи выковали.

- Но татары ходили только к отцу.

- Ты права, Ольга, - подтвердила мать. - Теперь работы поубавится.

- Нет, - возразил Василий, - дали новые заказы для обоза.

Девушка с волнением спросила:

- Он когда поедет?

- А тебе-то что? Узнала про красавиц?

- Про каких красавиц?

- Не притворяйся. Кроме даров повезут двадцать невест для ханов. Невскому нужен крепкий союз.

- Ничего про это не слышала, - Ольга была поражена.

- А я думал, губу раскатала. Выбирают из боярских дочерей.

Фома усмехнулся.

- Что за удовольствие быть какой-то седьмой женой.

- Не это главное, князю нужна Русь. И Батый её отпишет, - отец победно глянул на сына. - Вот тогда никакой Орден не страшен.

- Орден, Орден, - не унимался Фома. - А татары, значит, пусть нами помыкают?

- Кто нами помыкает?! - грозно спросил отец. - Ещё одно такое слово.

Сын решился перебить.

- Каждый волен говорить, что думает. Ты сам кричал на вече.

- Закрой рот! Пока ты в моём доме, перечить запрещаю! И ещё, - лицо Василия налилось кровью. - Чтоб я тебя больше со Стефаном не видел, иначе никаких малеваний, молот в руки и на кузню!

Фома промолвил:

- Но ведь епископ говорил, у меня дар Божий.

Вмешалась Ольга.

- Значит можно поносить татар? - она разволновалась. - Из тех, что здесь, кто-нибудь задрался? А пьяными были? Или хоть раз не заплатили отцу?

- Верно, сестричка. Но почему-то обоз едет к ним, а не к нам, – Фома посмотрел на Ольгу испытывающим взглядом. – И многим это не нравится.

- Больше слушай своего католика, - с недовольством произнёс отец. - Он тебе наговорит.

Мать миролюбиво сказала:

- Поешьте, наконец.

- Пора, - поддержал жену Василий.

Он поднял кружку и с наслаждением допил вино.

 

На вечевой площади выстроились три десятка татарских конников. Ольга смотрела с чердака. Вот что-то сказал князь Александр, что-то архиепископ, и всадники направились к воротам.

Девушка упала на колени. Сквозь слёзы стала шептать: «Подите вы, железо и каменья, в мать-землю сыру от раба Рустама. Ножи, топоры, рогатины, кинжалы, пищали, стрелы будьте тихими и смирными. А тело раба Рустама будь крепче камня, твёрже булата, платье и колпак крепче панциря и кольчуги. Замыкаю свои словеса замками, бросаю ключи под бел-горюч камень Алатырь. А как у замков смычи крепки, так и мои словеса крепки».

Потом Ольга стала молиться, потом снова читала заговор; когда поднялась, никого уже не было – ни на площади, ни за городской стеной.

Девушка спустилась с чердака. Незамеченной пришла к избе Варвары. Постучала. Послышался приятный голос: "Входи, девочка моя".

Переступив порог, Ольга оказалась в полутёмной комнате, увешанной сухими травами. Навстречу шагнула немолодая, но красивая женщина.

Ольга бросилась к ней и разрыдалась. Варвара обняла её.

- Твой Рустам уехал, так?

Девушка вздрогнула.

- Откуда ты про него знаешь?

- Выпей сначала.

У Варвары в руках оказался маленький стаканчик. Ольга выпила. Женщина поставила стаканчик на полку.

- Ты как-то днём спала у меня. И во сне произнесла его имя. Их отряд только что yexал.

- Да, Вара.

Обе сели на лавку.

- Скажи, девочка, у вас далеко зашло?

Ольга кивнула. Варвара отодвинулась.

- Ну-ка, ляг и подними сорочку.

Девушка повиновалась.

Варвара покачала головой.

- У тебя может быть ребёнок.

- Ребёнок?!

- Но ты не волнуйся. Пока от него легко избавиться.

Ольга вскочила.

- Нет!

- Ты боишься?

- Я не буду от него избавляться!

- Отец тебя убьёт.

- Но ведь ребёнка дарит Бог. Мне и Рустаму.

Варвара обняла девушку.

- Чем же тебе помочь?

Ольга задумчиво произнесла:

- Я поеду к маме Рустама, – и добавила. – В обозе.

- Ох, молодая кровь!

Девушка опустила голову и закрыла лицо руками. Варвара погладила её по волосам.

- Однажды на рассвете я видела, как ты мчалась на лошади. И любовалась. Рустам стоял недалеко. Его глаза сияли. Да, вы прекрасная пара.

Ольга изумлённо смотрела на Варвару. Та виновато вздохнула.

- Прости, девочка, что не сказала раньше. Не хотела открывать вашу тайну. Но вот, судьба заставила. Я знаю больше, чем ты думаешь. И постараюсь помочь.

- Правда?

В глазах Ольги зажёгся огонёк.

- Невест давно отобрали. Четверо тайно приходили ко мне, просили вернуть девственность. Кстати, этой премудрости я научу и тебя, всегда пригодится. Так вот. Ты знаешь младшую дочь боярина Изяслава?

- Настёну? Мы с ней в церкви поём.

- Она тоже избрана.

- А кто их избирал? - перебила Ольга. - Сами захотели?

- Девушек никто не спрашивал. Но вот между отцами шло соперничество.

- Да?

- Им это выгодно. 3а невесту хорошо платят. И ещё. Чтобы там ни случилось, у семьи защита с двух сторон. Но ты угадала. Не все хотят ехать. И Настёна первая.

- Из-за Андрея?

- Видишь, ты знаешь. Поэтому отец, чтоб их связь не раскрылась, её и отправляет. Ведь Андрей гончар, а значит, ей не пара.

- Настёна ничего об этом не говорила.

- Им запрещено. А теперь раскрою для тебя тайну. Они решили сбежать.

- Неужели?!

- Положение безвыходное. У них будет ребёнок, - Варвара вздохнула. - Настёна просила избавить от него, но слишком поздно.

- Ужасно!

Варвара покачала головой.

- Поэтому они и решились.

- Но я знаю её отца, - воскликнула Ольга. - От него и у лешего не спрятаться!

- Вот и бегут подальше, с глаз долой. У Андрея дядя в Орде, тоже гончар.

- Изяслав и там найдёт.

- Он не будет искать, - сказала Варвара. - Настёна поедет в обозе с моим напитком. В дороге она внезапно заболеет и умрёт, - Ольга вздрогнула. - Не волнуйся, это будет глубокий сон. Настёну похоронят. Но только обоз уйдёт, Андрей её выкопает. Вскоре она проснётся.

Девушка съёжилась.

- Как страшно.

- Теперь, главное, - Варвара улыбнулась. - Ты всё облегчаешь. Андрею не придётся скрываться. Влюблёнными будете вы.

- Мы?!

- Сбежать с дочерью кузнеца, это не с боярской дочерью. Слушай дальше. Ночью вы, как беглецы, проберётесь в обоз. Его начальником назначен боярин Алексей. А с ним можно договориться.

- Вара, откуда тебе всё известно?

- От одного человека. И ты его знаешь. Это Стефан.

- Да?

- Он сопровождает обоз, как врач и переводчик.

- Что ты говоришь?!

- И будет вашим помощником.

- А согласится?

Варвара усмехнулась.

- Снадобьями кто его снабжает? И ещё. Деньгами я вас обеспечу. Слава Богу, скопила кое-что.

- Скажи, Вара, почему ты помогаешь?

- Хочу и помогаю. Но это не всё. Ты и Андрей должны исчезнуть незадолго до отправления обоза. Допустим, утонуть в болоте.

- Как?!

- Ты будешь собирать ягоды, угодишь в трясину. Вблизи случайно окажется Андрей. Бросится на твой крик. И оба вы утонете. Об этом расскажет отшельник.

- Который живёт за болотом?

- Да. И пока обоз не тронется, вы будете у него.

- Ты уверенна, что он согласится?

- Уверенна.

- Это тоже твой должник?

- Спроси, кто в Новгороде не мой должник?

- Но он живёт в лесу и совершенно нелюдим.

- Ох, девочка моя, это длинная история.

- Расскажи, Вара.

- Вспоминать не хочется.

- Так страшно?

- Теперь уже нет, - она вздохнула. - Княжили два брата. Я жила на земле одного, мой возлюбленный на земле другого. Князья поссорились, и соседи стали врагами. Я должна была скоро родить. Мы сбежали. Братья бросились на поиски. Нашли. Возлюбленного у6или. Меня повезли назад. Ночью на привале я тихонько ушла. Хотела утопиться. Но тут начались схватки. Ребёнок родился мёртвым. На рассвете меня хватились. Стали искать. Повезло младшему брату. Я сидела в камышах, вся в крови. Он увидел меня и упал на колени. Стал просить, чтоб Бог его покарал. Короче, отшельник и есть мой младший брат.

Ольга молчала.

 

 

 

Обоз отправлялся рано утром. Он представлял собой более сотни крытых повозок, запряжённых лошадьми.

По обе стороны от него гарцевали вооружённые всадники, отгоняя чересчур любопытных. Лишь разодетые бояре толпились в середине, давая последние советы своим дочерям.

Каждая ехала в отдельной повозке, обшитой толстыми шкурами. При невесте девка-служанка. Только Настёна была одна. Она закатила истерику, и отец бросил напоследок: "Чёрт с тобой, мучайся!"

Князь Александр Невский пожелал боярину Алексею доброго пути и сказал, что сам не задержится. Его ещё раз, уже от себя, перекрестил архиепископ, и они расцеловались.

Алексей громко крикнул: "Гей!"

Возничие ударили лошадей, провожающие отхлынули, и первая повозка выехала за городские ворота.

Всходило солнце.

Обоз пересёк поле и двинулся по лесной дороге. Колёса, хорошо смазанные дёгтем, мягко перекатывались через выступавшие корни. От железных ободьев на влажной земле потянулись волнистые линии.

Вовсю пели птицы.

В передней повозке ехали Стефан и Фома. Последний увязался за монахом, получив разрешение самого архиепископа.

Повозка мерно покачивалась. Полог был скатан. На полу, устеленном шкурами, прыгал зайчик от шлема возничего. Когда густые ветки нависали над дорогой, зайчик исчезал.

Стефан что-то записывал в толстый манускрипт. Фома держал бутылочку с чернилами.

Поставив точку, монах сказал:

- Отъезд описал.

Фома закрыл бутылочку и сунул в котомку.

 

По еле заметной тропинке ехали два всадника. Впереди Андрей, за ним Ольга. Стройный юноша был вооружён топориком и копьём. К седлу пристёгнута сумка с продуктами. Ольга ехала налегке.

Тропинка стала шире, и всадники поравнялись.

- Мы не заблудимся? - спросила Ольга.

- Нет.

- Но ты невнимательно слушал отшельника.

- Я эти места знаю. Часто охотились.

- Мне до сих пор не верится, что мы в пути.

- Пока не будем в обозе, говорить рано.

- Я так волновалась.

- С тебя спросу мало.

- А если вернут?

- Не убьют же.

- Я от стыда умру.

- Зачем сбегала?

- И без Рустама умру.

- Вот и молчи, - Андрей спохватился. - Нет, лучше спой.

- Не то настроение.

- Знаешь, - вдруг сказал он, - я влюбился в твой голос.

Ольга смутилась.

- У Настёны не хуже.

- Но я не слышал её в лесу, на рассвете, да ещё с эхом, - девушка поймала его восхищённый взгляд. - Мы с отшельником с ума сходили.

Ольга расчувствовалась.

- А как на рассвете я пела с Рустамом!

Андрей удивился.

- Наши песни?

- Да, - ответила девушка. - Именно через них он научился меня понимать.

- Это любовь заставила, - усмехнулся Андрей. - Она всё может.

- Нас вот заставила сбежать.

Андрей вдруг нахмурился.

- Но зачем поехал Фома?

- Разве ты не знаешь? - удивилась Ольга. - Стефан для него, словно дух святой.

- И для тебя?

- Для меня он просто забавный человек. Спрашивает о разной чепухе. И хочет про всех написать.

- Зачем?

- Он говорил, что путешествовал с очень известным монахом, - девушка задумалась, - кажется, Карпини. Так вот. Папа Римский поручил им всё описать. Потом Карпини уехал, а Стефан остался. Был в Киеве, где-то ещё, после пришёл в Новгород.

Андрей слушал невнимательно.

- Значит, говоришь, Фома поехал только ради Стефана?

- Конечно.

- Дай Бог.

Оба замолчали.

 

 

 

Лес остался позади. Обоз выехал к небольшой речушке. Алексей объявил днёвку.

Передняя повозка остановилась. Помощник боярина Зырян поскакал подтягивать хвост.

Стефан вылез наружу. За ним спрыгнул Фома.

Повозки съехались в круг, и возничие стали выпрягать лошадей. Дружинники работали группами. Одни растягивали полотно, другие несли продукты, третьи отправились за водой, четвёртые разводили костры.

Женщины сбились в круг и тихо переговаривались. Не было Настёны.

Стефан и Фома нашли её в повозке.

- Не надоело сидеть? - спросил монах.

- Жду ночи.

- Чувствуется.

- Вы залезайте, - сказала девушка.

Фома тут же запрыгнул, а Стефан призадумался.

- Сейчас вернусь.

Он принёс тяжёлый кошель. Затем достал из-под рясы глиняную бутылочку.

- Всё от Варвары, - шепнул он. - Сказала, достаточно выпить половину.

То и другое Настёна положила в ларец. Ларец спрятала под одеждой в большом сундуке.

- До чего измучилась ждать!

- Молись и Бог поможет.

Фома вдруг с ехидцей пропел:

- У Настёны нашей вновь, настоящая любовь.

- Да, настоящая! - огрызнулась девушка. - И помолчи, здесь не клирос, - она хмыкнула. - Уж напелась с тобой.

Фома не успокоился.

- Ты многое теряешь, жёны хана такой бы хор составили.

- Не кощунствуй, - вмешался: Стефан. - Соединиться с любимым через могилу, кто решится?

Фома торжественно подытожил. - И нет тесней такой любви.

- Выше - нет! - отрезала Настёна. - Правда, Стефан?

- Ты права, - ответил тот. - Но не будь я монахом, если не приведу слова Августина, - он перешёл на возвышенный тон. - Люди считают себя счастливыми, когда могут прижать к себе тело любимого; когда в жару и зной находят источник с водой; когда вдыхают аромат цветов; но что может быть блаженнее, когда утоляешь голод и жажду истины, вдыхаешь её аромат, - Стефан заключил. – Истина – это Бог. И высшая любовь – любовь к Богу.

- А для меня истина – Андрей! - не согласилась Настёна.

Монах глянул на Фому.

- Что скажешь на это?

Парень наморщил лоб.

- Ты как-то говорил о Беренгаре. И приводил его слова. Мол, нет ничего реального помимо того, что доступно нашему ощущению. Андрей для неё реален. Бог – нет. Получается, она права.

- Интересно.

- Я Бога тоже люблю, - вставила Настёна, - но Андрея больше.

- Твоя мысль понятна, - сказал Стефан. - А вот мысль Абеляра: «Пока не поймёшь, что есть Бог, его не ощутишь. Но, ощутив, внезапно вкусишь любовь небесную».

Настёна капризно бросила.

- Мне интересней любовь земная.

- Земная, - вздохнул монах, - это всегда страдания. Тот же божественный Абеляр страстно полюбил свою ученицу. У них была безумная любовь. Но кончилась трагически. Их разлучил монастырь.

- Расскажи, - попросила Настёна.

- Хорошо, - согласился Стефан. - Его ученицу звали Элоиза. Это была выдающаяся женщина.

Но тут появился Зырян и увёл монаха с собой.

Фома предложил девушке прогуляться. Та нехотя согласилась. Они направились к реке.

Полдень выдался жарким.

 

 

 

Выше по течению, в густой траве уминали за обе щёки Андрей и Ольга. Рядом паслись кони.

Вплотную к берегу подступал лес.

Девушка подошла к воде. Зачерпнув ладошкой, стала пить.

- Непривычно так долго верхом, - сказала она. - Вся взмокла.

- Ага, - улыбнулся Андрей, - а вы ещё возмущаетесь, почему мужчины так скверно пахнут.

- Мужчины ладно, но вот когда женщины, - Ольга брызнула ему в лицо. – Можно искупаться?

- Я сам не против.

- Только не рядом! - твёрдо сказала она. - И не глазеть!

Девушка ушла в сторону. Раздевшись, вбежала в воду.

Вдруг заржали кони. Из чащи выкатился косолапый. Ольга бросилась к Андрею. Андрей к лошадям. Схватив топор, встал наизготовку.

Медведя привлекло платье. Понюхав, зверь стал его терзать. Затем поволок к реке.

Девушка зажмурилась.

Войдя в воду, косолапый нырнул. Лохмотья понесло по течению.

- Тоже пот смывает, - не к месту пошутил Андрей и запрыгнул в седло. – Отъедем, наденешь мою рубашку.

Ольга не заставила себя ждать.

 

 

 

Настёна увидела лохмотья. Она толкнула Фому.

- Что это?

Парень вошёл в воду. Выловив изодранное платье, вернулся на берег. Расправил его. Настёна заметила, как он побледнел.

- Кажется, сестры.

- Ольги?! - вскрикнула девушка. - Но она же с Андреем.

- Знаю, - сказал Фома упавшим голосом.

- Боже мой! - Настёна была сама не своя.

- Пойду по берегу, - промолвил он. - Может это недалеко.

Фома зашагал в сторону леса. Девушка, подобрав лохмотья, посмотрела ему вслед. И вдруг бросилась к обозу.

 

 

 

Всадники с трудом пробирались через густые заросли. Внезапно выехали на дорогу. По следам увидели, что здесь проезжал обоз.

Андрей стянул с себя рубашку и передал Ольге. Та быстро её надела.

- Слава, Богу!

- Ну, умора! - воскликнул Андрей. - Никто не поверит.

- И Настёна?

- Настёна в первую очередь.

Ольга спросила:

- Теперь куда?

- Можем опередить обоз, дорогу я знаю, - Андрей улыбнулся. - А хочешь, купаться поедем.

- Нет уж, - девушка вздрогнула, - на сегодня хватит.

Они медленно поехали по дороге. Ольга вдруг встрепенулась.

- Когда медведь появился, он зарычал?

- Не помню, а что?

- Примета такая. Зарычит медведь, родится девочка, нет – мальчик.

Андрей удивлённо посмотрел на Ольгу.

- Ждёшь ребёнка?

Девушка потупила взор.

- Не так скоро,

- Что ж Варвара не помогла?

- Я сама была против.

Андрей вздохнул.

- Какие вы все глупые. Ольга не ответила.

Фома не возвращался. Настёна отправилась на поиски. Брела механически, не глядя по сторонам. Вошла в лес. Стала нашёптывать молитву. И вдруг под кустом увидела тело. Это был Фома.

Он лежал в луже крови. Настёна в ужасе бросилась назад.

Сама не своя подбежала к Стефану.

- Фому убили! - выдохнула она.

- Где?!

Девушка схватила монаха за руку и быстро потащила за собой. На ходу рассказала историю с платьем.

Вот и знакомый куст. Но Фомы не было.

- Где же он?

- Не знаю, - Настёна стояла поражённая.

Стефан увидел монету. Подобрал. Стал звать Фому. Никто не отзывался. Походив вокруг, они вернулись.

Настёна видела, как Стефан подошёл к Алексею. Затем Зырян с дружинниками отправились в лес. Но поиски результата не дали. Фома удивительным образом исчез. Если бы не кровь на траве, никто бы в это не поверил.

Обоз двинулся дальше.

 

 

 

Садилось солнце. Андрей и Ольга остановились возле глубокого оврага.

- Здесь можем дождаться ночи, - сказал юноша. - Обоз будет недалеко.

Они стали спускаться вниз. Ольга бросила:

- Что-то сердце ноет.

- Не пугай.

Дно было песчаным. Они расседлали коней. Сёдла положили рядом и сели.

Ольга придвинулась к Андрею.

- Устала очень, да ещё этот медведь.

Юноша подставил плечо.

- Приляг.

Девушка расслабленно опустила голову.

Быстро темнело. Андрей сам стал дремать. Вдруг услышал:

- Сейчас, с закрытыми глазами мне кажется, ты – Рустам.

Андрей крепче прижал девушку.

- А ты для меня Настёна, - он поцеловал её.

В овраг упала ночь.

 

 

 

Обоз прижался к реке. Полукольцом на берегу горели костры. В центре возвышался шатёр Алексея. Чуть дальше – для невест. Ещё два стояли по краям.

У одного из костров сидели Стефан, Зырян и несколько дружинников.

На огне жарилось мясо.

Из темноты вышел боярин Алексей и присел рядом с монахом.

- Один день долой.

- Бог даст, прибудем вовремя, - сказал Стефан.

- Лишь бы дожди не пошли.

- Затяжных не будет.

- Дай Бог, - сказал Алексей. - Князь не любит задержек. Даже представить боюсь, он у Сарая, а нас ещё нет.

- Разве дорога не одна?

- Не одна. Нам надо меньше попадаться на глаза.

- Могут напасть?

- Только джете, но ради одной повозки не захотят лишаться жизни, - Боярин поднял палец. - Дело в другом. Обоз не должны видеть соседние князья. Он сулит им большие неприятности.

- Разве для них это тайна? - удивился Стефан.

- Тайна, не тайна, но лучше от греха подальше. Вот прибавится татарская охрана у Дона, поедем открыто. Тут уж не поймёшь, чей обоз.

- Понятно.

- Подожди, многое ещё узнаешь, - сказал Алексей. - А вообще, походы – лучшее в моей жизни. Вся молодость в них прошла.

Монах подбросил ветку в огонь.

- А у меня в библиотеках. Иногда думаю, не напрасно ли?

- Ты ещё там, на небесах своё отхватишь. А мне уж точно ад уготован. Сколько людей уложил, да и с женщинами не церемонился.

- Раз сожалеешь, Бог простит.

За рекой упала звезда. Стефан добавил:

- Видишь, это знак тебе.

- У меня есть один. Крест на спине. Тевтонцы выжгли.

- В плену был?

- Да нет.

Зырян подбадривающе бросил:

- Расскажи, расскажи.

- Знают все.

- Монах-то, нет.

- Ему тем более не надо.

- Я послушаю, - сказал Стефан.

Боярин почесал затылок.

- Послал нас князь на переговоры к магистру. А с ним рядом жена не жена, короче, красивая девка. Причём, глазами меня пожирает. И взгляд такой, места себе не нахожу. Потом вижу, она пошла. Идёт как-то странно. Пьяная что ли? Я следом. Ни у кого никаких подозрений. Белый день на дворе. А происходило всё в замке. Вышел, смотрю, она в конце коридора. Догоняю и в охапку. Та в крик. И давай вырываться. Я толкаю какую-то дверь. Одной рукой её на засов, другой держу девку. Слышу, там уже топают. Думаю, будь что будет, лишь бы успеть. А одёжек-то на ней сколько! Короче, пока ломали дверь, я своё дело сделал.

Хоть дружинники и знали эту историю, расхохотались. Алексей продолжил:

- Первыми ворвались наши. Думал, защищать будут, так нет же. Кричат, сами его порешим. А тут оклемалась моя девка. И что-то сказала магистру. Тот кивнул. Позвали толмача. Толмач объяснил, на мне будут выжигать крест. И если выживу, отпустят с миром. Короче, привезли домой полуживого. Всё рассказали князю. Вижу, он колеблется. Вспомнил, как шведов на Неве рубили, да немцев на Чудском. И даже, как я ему помог женой обзавестись, княжной полоцкой. Смотрит на бояр и говорит: «Любого из вас порешил бы, но его, такого отчаянного, милую». Правда, обязал сто гривен в казну уплатить. И столько же епископу. Куны не жалко, грехи отмаливать замучился.

Зырян прыснул.

- Ты главного не сказал, почему красотка так пялилась.

- Ах, да, - спохватился Алексей. - Я потом узнал, она слепа от рождения.

Стефан покачал головой.

- В вас ещё столько языческого. Говорят, Игорь, который крестил Русь, имел восемьсот жён.

- Это пленницы, наверное, - ответил Зырян.

Алексей усмехнулся.

- Таких жён у меня считать - не пересчитать! Если честно, мне было всё равно с кем воевать, хоть с магистром, хоть с соседним князем. Я желал одного. Быстрей ворваться в город и схватить девку. Да не одну. Бывало с десяток за три дня.

Стефан сказал с грустью.

- Ты не одинок. Так было всегда. Убивают ради удовольствия. И чтоб награбить побольше. А греха нет. Обязательно чем-то высоким прикроются. То престолом Святого Петра, то императорским венцом, то Гробом Господним, а то и просто – соседи вдруг разбогатели.

- Но если землю нашу жгут? – спросил кто-то из дружинников.

- Поди, разберись, кто первый? Христос против любого насилия. Вот у вашего князя татары отца отравили, однако он не мстит.

- Силёнок пока маловато, - бросил Зырян.

- Да нет, - возразил Алексей, - дело в другом. Александру позарез нужна земля Владимирская. А без Батыя не взять.

- Но там же княжит родной брат, Андрей?! - в который раз удивился Стефан.

- Тот заигрывает с ливонцами, а такое надо пресечь!

- Ладно, положимся на Бога, - сказал монах, - он рассудит.

Опять задал вопрос дружинник.

- Тут говорят, что ты за один раз целый город вылечил?

- Это не я, - улыбнулся Стефан. - Но и мне по силам.

Все раскрыли рты. Наконец Зырян спросил:

- От любых болезней?

- От любых, - ответил монах с лукавинкой.

- Ну, это слишком! - не выдержал Алексей, - Здесь без Сатаны не обойтись.

- Хотите, открою секрет?

- Нет! - завопил боярин. - Не надо из дружинников волхвов делать. Скажешь мне одному, - он встал. - Пойдём в шатёр, - затем бросил Зыряну. - Мясо будет готово, принесёшь.

- Слушаюсь.

Алексей со Стефаном исчезли в темноте.

Дружинник сказал:

- Хоть беги, подслушивай.

- Шустрый какой, - усмехнулся Зырян. - За это казнь.

- А за что не казнь? В дороге не пей, к девкам не подходи.

- Ничего, прибудем в Орду, нагуляетесь. Князь не поскупится. Двадцать боярынь за раз замуж выдать, а? – Зырян довольно потёр руки.

Алексей вошёл в шатёр. Чиркнул огнивом и зажёг фитиль. В тусклом свете Стефан увидел небольшой дубовый стол и несколько лавок.

- Выкладывай! - сказал боярин.

Оба сели. Стефан опять улыбнулся.

- Негоже монаху за нос водить, но это известное во Франции фаблио. По-вашему, шуточный рассказ.

- Но вылечить-то можно?

- Послушай. Один крестьянин своим кривлянием рассмешил королевскую дочь. Она тут же вылечилась от тяжкого недуга. Слава о лекаре разнеслась по городу. Толпа больных нашла его и потребовала излечить. Крестьянин ни только не растерялся, а ещё потребовал с каждого по луидору. Затем предложил самого недужного сжечь в печи. Мол, его пепел и будет лекарством. Тут же все признали себя совершенно здоровыми.

Алексей рассмеялся.

- Это надо сейчас же рассказать!

Он встал.

- Погоди, - остановил его Стефан. - У меня просьба.

- Говори.

- Кузнеца Василия знаешь?

- Очень хорошо.

- А его старшую дочь?

- Нет. Но слышал, какая-то утонула.

- Не утонула, она сбежала с женихом.

- Да?

- У жениха в Орде родственники. Короче, беглецы хотят пристать к нашему обозу.

- Они здесь?! - грозно спросил Алексей.

- Нет, но должны пожаловать, - Стефан быстро добавил. – У нас есть полупустая повозка.

- Приглядел, - усмехнулся боярин. - Но ты знаешь, что полагается за такой побег?

- Они очень любят друг друга. К тому же могут расплатиться.

Алексей отрезал.

- Не буду брать, пусть едут. Но я ничего не знаю. Понял?

- Да.

- Пошли.

Он задул фитиль.

 

 

 

В овраге хоть глаз выколи. На расстоянии руки сплошная тьма. Андрей и Ольга лежали в обнимку.

- Запомни, - говорила девушка, - это больше никогда не повторится.

- Хорошо.

- И никто не должен знать.

- Никто.

Ольга вопросительно посмотрела на Андрея.

- Как ты думаешь, Бог нас покарает?

- Думаю, нет. Душе мы не изменили. Ты так же любишь Рустама, я Настёну. А прикосновение тел ничего не значит. Плоть тленна, а душа вечна.

- Ты говоришь красиво, но повторяю, мы совершили грех.

- Кто виноват в том, - спросил Андрей, - что тела сами тянутся друг к другу? И разве не Бог их создал?

Ольга задумчиво произнесла:

- Варвара рассказывала, что в купальскую ночь вот в такой же темноте обнимаешься, даже не знаешь с кем. В этом, говорит, вся прелесть праздника любви. Не видно, кто красивый, кто рябой, кто кривой. И мне кажется, я понимаю Варвару. И страшно от этого, Ведь я крещённая, а дух во мне языческий,

- Не мучайся, Ольга. Как расходятся после Купальской ночи, так разойдёмся и мы. Нам, кстати, уже давно пора.

- Я тебе завидую. Ты скоро увидишь Настёну.

- Даже не верится.

Андрей встал, подал руку Ольге.

- Лошадей оставим здесь. Отшельник сказал, они сами вернутся.

- Обоз далеко?

- Поднимемся, должны увидеть костры.

И действительно, когда они выбрались из оврага, костры оказались совсем близко.

Бескрайнее небо было густо усеяно звёздами. В ночной тишине монотонно пели сверчки.

Костров осталось немного. У каждого двое дозорных. Один дремал, другой поддерживал огонь.

- Стефана не видно, – казал Андрей. – Оставайся здесь, я проберусь к Настёне.

- А если она забыла пометить колесо?

- Лишь бы была в повозке.

Андрей шагнул в темноту. Незамеченным подкрался к повозкам. После недолгих поисков увидел на одном из колёс белую тряпицу. Выпрямился. Тихонько отогнул полог.

- Настёна, – позвал.

Девушка метнулась к Андрею.

- Слава Богу, жив, - вдруг вскрикнула. - Где рубашка?! Что с Ольгою?!

- Всё нормально, – парень запрыгнул в повозку.

Настёна не успокоилась.

- В речке выловили изодранное платье.

- Сюда доплыло?! - изумился Андрей. - Чудеса!

- Что случилось?

- Понимаешь, Ольга купалась, а тут косолапый. И хвать одежду! Затем поволок в воду, - Андрей усмехнулся. - Вот, отдал рубашку.

Они обнялись.

- Да! - Настёна отшатнулась. - У нас Фому убили.

- Кто?!

- Не знаю. Когда мы с Фомой выловили платье, он пошёл искать вас. Его долго не было. Я следом. И вдруг вижу его в кустах, в луже крови.

- Мёртвым?

- Теперь не знаю, он исчез.

- Исчез?!

- Пока я бегала за Стефаном.

- Слушай, давай Ольге не говорить.

- Но она же спросит.

- Он мог не поехать.

- Тогда надо предупредить Стефана. Кстати, он с боярином договорился, но вам с Ольгой запрещено показываться на глаза.

- Всё время будем в повозке?

- Днём. А ночь – наша.

- Да, попали в историю. Стефан где?

- Сейчас приведу.

- Хорошо. А я – за Ольгой.

Настёна выглянула наружу. Никого. Спрыгнула вниз. Андрей следом.

 

 

Ольга спала как убитая. Когда проснулась, повозка ехала. Через угловую щёлку проникал утренний свет.

Девушка повернула голову и увидела спящего Андрея. Затем обнаружила, что укрыта заморским халатом.

Ольга стянула с себя рубашку и одела халат. С ужасом глянула на Андрея. Вдруг заплакала. Парень открыл глаза.

- Ты чего? – он приподнялся.

Девушка вскрикнула:

- Не прикасайся ко мне!

- Не собираюсь.

- Я готова себя убить!

Андрей спросил:

- Рустам у тебя первый?

- Он единственный. Запомни!

Ольга отвернулась.

 

 

 

Рустам жевал лепёшку. Товарищи его над чем-то смеялись, а он рассматривал стрекозу. Покачиваясь на травинке, она легонько шевелила крылышками. Наконец взлетела.

Рустам проводил её взглядом. Затем потянулся к седлу и достал из мешочка маленькую икону. На него смотрела мадонна с лицом Ольги.

- Грустишь? - спросил сидящий рядом юноша.

- Да, Бахтияр.

- Хорошо, хоть память осталась.

- В последний день попросил Фому нарисовать.

- Помню. Свидитесь ли ещё?

- Я верю.

- До зимы даже домой не попадём.

- А я слышал, Куремса и зимовать здесь собрался, - сказал Рустам. - И вообще, пока не возьмём Галич, не уйдём.

- Это только предположение.

- Может быть.

Рустам спрятал иконку.

Подошёл Тенгиз. Все притихли.

- На днях Куремса сделает небольшой набег, - сказал он. - Запасы истощились. Нас ставят ударным отрядом.

Бахтияр шепнул Рустаму.

- Значит, трети, считай, нет.

Тенгиз сел.

- Нам оказана высокая честь. Ни один не должен дрогнуть, - он спросил. - Кто из молодых не слышал про Модэ?

Рустам с Бахтияром переглянулись.

- Мы, - сказал последний.

Отозвался кто-то ещё.

- Тогда послушайте, - Тенгиз начал рассказывать. - Модэ был гуннский царевич, сильный и мужественный. За строптивость отец его невзлюбил. Но в минуту опасности вынужден был доверить войско. И вот Модэ приступил к его обучению. Он взял лук и сказал: «Куда выстрелю я, туда должны и вы». И вдруг пустил стрелу в своего любимого коня. Все ахнули: "3ачем же убивать прекрасное животное?". Но тем, кто не стрелял, отрубили головы. Потом он выстрелил в любимую жену. Не стрелявших обезглавили. А после, во время oxoты, он пустил стрелу в отца. Не стрелять не рискнул никто. Отец превратился в подобие ежа. И вот с этими воинами Модэ стал непобедим, - Тенгиз сделал паузу. – Я хочу, чтоб и вы оказались такими.

Все молчали.

 

Вечерело, обоз ехал вдоль берега широкой реки.

Чуть покачиваясь, похрапывал Стефан. Настёна отрешённо шептала:

- Как у кошки с собакою, у собаки с росомахою, так бы и у раба Андрея с рабой Ольгой не было согласия ни днём, ни ночью, ни утром, ни в полдень, ни в набедок. Слово моё крепко.

Девушку стали раздражать свистящие звуки монаха. Она громко закашляла. Затем ещё. Наконец ткнула Стефана. Тот очнулся.

- Знаешь, мне опять Фома приснился. Причём, в который раз один и тот же сон. Будто он тонет в реке и зовёт на помощь, - монах вздохнул, - мне кажется, он жив.

- Уже пять дней, как оттуда уехали.

- А если он в лесу, один?

- Стефан, перестань! У меня и без него волнений хватает.

- Ты меньше подозревай.

- И не собираюсь! Просто до ночи извожусь вся.

- А ты спи. Они вон целый день дрыхнут. Даже есть не хотят.

- Что я не пробовала? Не идёт сон.

- Настроиться не можешь.

- Да. Не могу. Кстати, ты обещал рассказать про любовь. Этого…

- Абеляра?

- Да.

- Не то настроение.

- А у меня – то.

- Ну, хорошо, ты хочешь про любовь?

- Да.

- Я расскажу о Тристане и Изольде. Во Франции это самый ходовой роман о любви.

- Ну, давай про них. Стефан уселся удобней.

- Слушай. Сын короля, Тристан, совершил много подвигов и стал блестящим рыцарем…

 

Солнце садилось всё ниже.

Острый луч пробился сквозь щёлку и разбудил Андрея. Парень сел.

Посмотрев на спящую Ольгу, он собрал её разметавшиеся волосы и подставил под луч. Вспыхнул факел из золотых нитей.

 

Стефан продолжал рассказывать:

- И вот раненный Тристан просит своего друга, чтоб тот привёз из далёкого плена его любимую златовласую Изольду. Лишь она сможет заговорить смертельную рану. В случае удачи пусть выставит белый парус.

Повозка остановилась. Стефан выглянул наружу.

- Пойду, узнаю, в чём дело.

Монах вылез. Затем крикнул Настёне:

- Там колесо треснуло. Можешь прогуляться.

 

Андрей любовался спящей Ольгой. Не сдержавшись, коснулся губами щеки. Девушка не проснулась. Он повторил поцелуй. Потом ещё. Игра ему понравилась. Вдруг Ольга повернулась. Халат приоткрылся, и обнажилась грудь.

Настёна, посмотрев, как меняют колесо, незаметно подошла к повозке с беглецами. Быстро прильнула к щели. Перед глазами губы, целующие грудь. Её словно ошпарило кипятком.

Когда Стефан залез в повозку, Настёна сидела сама не своя. Обоз тронулся.

- Я закончу? - спросил монах.

Девушка машинально кивнула.

- Так вот. На горизонте появляется белый парус. Но ревнивая жена Тристана говорит ему, что парус чёрный. Тот умирает. Изольда, увидев труп любимого, ложится рядом и тоже умирает. Их хоронят. В ту же ночь из могил вырастают два деревца, ветки которых сплетаются.

Стефан замолк. У Настёны сверкнули глаза.

- Я убью её!

- Кого? - опешил монах.

Девушка опомнилась.

- Жену Тристана.

Стефан пожал плечами. Настёна закрыла глаза.

 

Обоз встал на ночёвку.

Монах ушёл. Настёна открыла сундук с посудой. Остановила взгляд на серебряном ноже.

У женского шатра невесты водили хоровод. Их обступили дружинники.

Подошла Настёна. Внезапно её понесло в круг. Девушка так разошлась, что со стороны казалось, сошла с ума. Вдруг она бросилась в шатёр. Выпила кубок вина. Обтерев губы, вышла наружу. И запела:

- Что ты, что ты сине море стоишь, не колеблешься?

Что ты, что ты берёзонька, стоишь, не шатаешься?

Что ты, что ты красна девица, сидишь, не рассмеёшься?

Несколько девушек поддержали Настёну.

- Мне чему же рассмеяться?

Мне чему же радоваться?

Мне ночесь молодёшенькой,

Мне ночесь мало спалося,

Мало спалось, во сне виделось:

Что на нашей улице, что на нашей, на широкой,

Есть пустая хоромина, есть пустая, не крытая:

Углы прочь отвалилися, по бревну раскатилися,

Отец, мать отступилися, род племя отказалися ...

Допев про невесту, которую отдавали на чужую сторону, все вместе запели любимую: «Вечер сокол, вечер ясен сыры боры облетал ...»

Когда закончили, Настёна бросила:

- Гадаем на женихов! - она подошла к поленьям, заготовленным на ночь. – Чур, я вожу!

- А я выбираю! - заявила одна из девушек, Дарья.

Обоим завязали глаза. Настёна крикнула:

- Федора!

Дарья вытащила из груды полено.

- Есть, - сказала она.

Раздался возглас одобрения. Полено было гладким, с ровной корой. Федора взяла его.

- У меня жених красавец!

- Василиса! - выкрикнула Настёна.

Полено оказалось с сучками. Василиса не расстроилась.

- У меня с будущим мужем будет много детей.

Гадание продолжалось. Невеста, получив деревяшку, описывала облик суженого. Полено с толстой корой - жених богатый; с шероховатой – некрасивый; полено большое - жених сильный.

Когда у всех девушек было по "жениху", Федора крикнула:

- Дарья!

Та взяла полено и развязала глаза.

- У меня - урод, - грустно сказала она.

Невесты замерли. Настёна, вытянув руку, искала полено для себя. Но осталась груда щепок. Девушка сорвала повязку.

- Не печалься, - бросил кто-то из дружинников. - Ханы пока не перевелись.

Настёна обвела глазами девушек.

- Гадаем на жизнь!

Она взяла полено у Дарьи и сунула добросердечному дружиннику.

- Наколи лучин, - и добавила. - На всех.

Девушки по очереди разбирали тонкие щепки. Затем дружно направились к реке. Подержав их воде, вернулись.

По команде Настёны сунули в огонь. С закрытыми глазами начали говорить заклинание. С последним словом выдернули лучины.

У всех горели, кроме Настёны. Она бросила щепку в огонь и поплелась к повозке. Подошёл Стефан.

- Объясни, что это значит?

- Такой умный, а простого не знаешь.

- Вот и хочу узнать.

- Когда лучина горит ярко - долгая жизнь, если с треском и неровно - болезни, не загорится вовсе - скорая смерть.

Настёна вздохнула. Стефан сказал:

- Не печалься, это языческий обряд, а ты христианка.

- Я не печалюсь.

- Тогда пойди, поешь.

- Не хочу.

Они подошли к повозке. Настёнa сказала:

- Вино сморило. Пойду спать.

- Смотри сама.

Монах зашагал назад. Настёна забралась в повозку. Открыв сундук, нащупала нож.

 

Ольга гуляла по берегу, прислушиваясь к шелесту волн. Она подпевала им. Прилив - тянет одну ноту, отлив - другую. Помогая себе рукой, казалось, раскачивала реку.

Сменилась стража. Сразу стал ярче огонь. Вдруг девушка услышала шаги. Из темноты вынырнул Андрей.

- Слава Богу, ты ещё здесь.

- Почему вернулся?

- Настёна спит. Решил её не будить.

- Она расстроится.

- Я хочу побыть с тобой.

- Нет! - твёрдо сказала Ольга. - Иди, разбуди Настёну.

- Хорошо, - согласился Андрей, - только немного прогуляемся.

Они пошли вдоль берега. Вскоре наткнулись на кусты.

- Иди, - промолвила девушка.

- Не хочу.

- Тебя не тянет к Настёне?

- Нет, - и вдруг сказал. - Меня тянет к тебе.

Ольга отступила.

- Ты с ума сошёл?!

- Я полюбил тебя ещё там, на болоте, - голос Андрея дрогнул. - Ты, ты необыкновенна!

- Ужас! - Ольга схватилась за голову. - Настёна умрёт.

Андрей заговорил так быстро, что Ольга не могла вставить ни слова.

- Ты никогда не найдёшь Рустама. Да он тебе и не нужен. Давай убежим, прямо сейчас! Разве я не нравлюсь тебе?

Ольга холодно бросила:

- Да, ты красив, ты очень красив, но я тебя не полюблю никогда!

- Ольга! - Андрей был близок к истерике. - Разве нам было плохо там, в овраге? Я ощущал каждую твою мякотку. И ты так любила меня.

Андрей схватил Ольгу за руку. Та попыталась вырваться. Но он с силой притянул её к себе.

Внезапно из-за кустов метнулась тень. Андрей упал на землю.

С ножом стояла Настёна. Она снова замахнулась, но Ольга схватила её за руку.

- Это отец твоего ребёнка!

Настёна разжала кулак. Нож упал. Она вырвала руку и пошла к воде.

Ольга наклонилась к Андрею. Тот не дышал. Девушка в панике обернулась. Настёна была по пояс в воде. Ольга бросилась к ней. Догнав, стала тянуть назад. Настёна вырвалась. Побежала вперёд. Ольга снова её догнала. Завязалась борьба. Обе ушли под воду. Вынырнули. Настёна поплыла. Ольга за ней. Течение стало относить девушек. И вдруг Ольга запела. 3апела псалом Давида.

- Спаси меня, Боже, ибо воды дошли до души моей. Я погрязла в глубоком болоте, и не на чем стать; вошла во глубину вод, и быстрое течение увлекает меня, - Ольга ухватила Настёну за рукав. - Я изнемогла от вопля, засохла гортань моя, истомились глаза мои от ожидания Бога моего.

Настёна всхлипнула. Потом ещё. Ольга направила её к берегу. Но петь не прекращала. Вот ноги коснулись дна. Настёна брела и плакала. А когда вышла из воды, упала на песок. Плечи вздрагивали от рыдания. Ольга оборвала псалом и обняла девушку.

- Пойдём, глянем, может быть, Андрей жив?

Настёна послушно поднялась. Они побрели к кустам. Обогнув их по воде, ступили на песок. И вдруг застыли, как вкопанные.

Андрея не было. Пропал и нож. Настёна упала на колени. Стала креститься.

- Наваждение какое-то. Исчез Фома, теперь Андрей.

- Как исчез Фома? - удивилась Ольга.

- Тебе не хотели говорить, он ехал с нами. А потом я нашла его в крови.

- Мёртвым?

- Не знаю. Пока я бегала за помощью, он пропал.

- Где это было?

- В первый день. Когда медведь изодрал твоё платье. Фома пошёл вас искать. Я за ним. И вижу, лежит в крови.

- Близко не подходила? - с надеждой спросила Ольга.

- Нет.

Настёна встала с колен. Вдруг с ненавистью посмотрела на Ольгу.

- Но как ты могла ты с Андреем?! Я собиралась убить тебя.

- Настёна, милая, прости, - теперь упала на колени Ольга. - Бог отступился, я была сама не своя, и случалось это однажды.

- Не ври, блудь!

- Настёна! - изумилась Ольга. - Бог свидетель.

- Он тебя и покарает.

Ольга встала.

- Могу поклясться чем угодно!

- Ты уже Богом поклялась.

Девушка прижала руки к груди.

- Ну, почему ты не веришь?

Настёна выпалила:

- Я своими глазами видела, как он сегодня целовал тебя в грудь!

- Не может быть!

- Значит, я слепая?

- Ты правду говоришь?

- Не делай из себя дурочку.

Вдруг Ольга изменилась в лице.

- Неужели, когда я спала?

- Придумай ещё что-нибудь.

- Скажи, - осторожно спросила девушка, - больше ничего он не делал?

- Мне и этого достаточно.

Ольга грустно промолвила:

- Неужели он такой? - потом виновато посмотрела на Настёну. - Но я действительно спала.

- Так во сне и зачать можно. Потом родить и сказать, что ты Дева Мария.

Ольга проглотила язык. Настёна закрыла лицо руками.

- Я больше не хочу тебя слушать. Уходи!

- Пойдём вместе. К Стефану.

- Ладно, пойдём, - согласилась Настёна.

Стефана в повозке не оказалось.

Вдруг Настёне стало плохо. Ольга помогла ей забраться наверх. Девушка вся горела.

Ольга уложила её. Накрыла шкурой. Настёну трясло. Она начала бредить. Ольга ничего не могла разобрать. Приложила ладонь ко лбу и стала шептать:

- Слышите меня, вы дщери Иродовы, вы, двенадцать сестёр лихоманских: Трясовица, Огневица, Знобья, Пералея, Горькуша, Крикуша, Чернетья, Пухлея, Желтея, Дряхлея, Дремлея., Гнедица? Згиньте от зари утренней, от зари вечерней. В мир не ходите, кости не знобите, тела не мучьте. Будьте вы прокляты, двенадцать девиц! Отойдите от рабы Настёны в леса тёмные, в древа сухие.

- Вы здесь? - услышала Ольга голос Стефана.

- Здесь, - она выглянула.

Монах влез в повозку. Увидел Настёну. Осмотрел её. Затем, зачерпнув воду из бочонка, намочил платок и положил Настёне на лоб.

- Ничего страшного. Это от потрясения. Но Андрей жив.

- Да?!

- В кустах была Дарья с дружинником. Имя не назвала. Не знаю, как его уговорила, но Андрея отнесли к ней. За мной прибежала её Христя. Рана неглубокая. Я перевязал. Сейчас он без сознания. Но через пару дней встанет на ноги.

- Слава Богу, - вздохнула Ольга. Затем озабоченно спросила. - Значит, Дарья всё слышала?

- Да, - монах покачал головой. – Оказывается, Настёна ревновала не без основания.

Ольга потупилась. Стефан полез из повозки.

- Надо перенести Настёну, схожу за помощью. Будешь с ней. С Алексеем я договорюсь.

Начался рассвет.

 

 

 

В полуосвещенной от небольшого огня юрте метался в бреду Рустам. Его удерживал Бахтияр. Сгорбленная старушка обкладывала всю в волдырях спину какими-то листьями.

Вошёл Тенгиз.

- Легче не стало?

- Нет, - ответил Бахтияр.

- Такой батыр должен выжить, - он подошёл ближе. - Молодец, как дрался! Но когда ворвались в город, - развёл руками, - вдруг сник.

- За это и поплатился, - сказал Бахтияр,

- Ну, ничего! - Тенгиз сжал кулаки. - Если Рустам не выживет, сварю в смоле десяток пленников.

Он взял один из листьев, понюхал и вышел.

 

 

 

Настёна не приходила в сознание третий день. Ольге удавалось только её поить. Стефан регулярно осматривал девушку, но при этом молчал. Ольга спросила, почему? Монах ответил, что не желает ничего обсуждать с грешницей.

Ольга молилась денно и нощно, но чувство вины не отступало. И хоть бы раз Настёна пришла в себя. Ольга шептала заговоры, плакала, взывала к Богу, но состояние девушки не улучшалось.

Ольга проснулась на рассвете. Ей показалось, что Настёна не дышит. Она дотронулась до её лба и обмерла. Девушка была холодна.

Ольга бросилась будить Стефана. Монах ощупал Настёну и сказал:

- Бог распорядился по-своему.

Потом девушку забрали.

Ольга боялась высунуться. Её всю трясло. Время тянулось медленно. Наконец появился Стефан.

- Похоронили.

Только теперь Ольга дала волю слезам. Монах не уходил. Но и не успокаивал девушку. Казалось, он задремал.

Обоз тронулся. Ольга, всхлипывая, спросила:

- Почему ты такой бесчувственный?

Стефан поднял голову.

- Я давно перестал плакать.

- А если умрёт твой близкий? - девушка вытерла слёзы.

- У меня один близкий. Это Бог.

- Но тебе не жалко ту же Настёну?

- Что значит жалко? Почему никто не плачет о напрасно пролитом семени, о множестве не рождённых? А по одному умершему плачут? Скажут - он родной. Но для Бога все люди родные. Однако когда они погрязли в грехах, он безжалостно смыл их потопом. От Ноя пошёл новый род. Но Богу снова и снова приходилось карать. Целые города. Те же Содом и Гоморру. А чума и холера, разве это не бич Божий? Греховное зёрнышко закладывается ещё в утробе матери. При рождении даёт побег. И вырастает вместе с человеком. В душе всегда есть чёрные плоды зависти, гнева, тщеславия. И лишь от нас самих зависит, вкусим мы эти плоды или нет, - монах вздохнул. - Жалей Настёну, не жалей, ею распорядился Бог. А я могу только молиться. За спасение души.

- Она в рай попадёт? - спросила Ольга. - Ведь Андрей жив.

- Это воля Божья. Если он взял, чтоб лишить страданий - в рай, если в наказание за грех - в ад. Настёна не успела исповедаться. Остаётся лишь гадать, да молиться.

Ольга задумалась.

- Чем в ад, лучше душе не быть вовсе.

Стефан покачал головой.

- Душа не может умереть с телом. Она бессмертна. В противном случае жизнь не имеет смысла. Ради чего страдать?

- Ради любви! - нашлась Ольга.

- Любовь приводит к безумству, толкает на самые тяжкие грехи, - Стефан покачал головой. - Древние греки сказали об этом всё.

- Что всё?

- Ну, к примеру, была такая Медея. Из-за ревности сожгла соперницу, а потом убила своих детей. Но эту действительно предал муж. А вот другая, Клитемнестра, расправилась с мужем, якобы мстя за дочь. Но сделала это, чтоб остаться с любовником. Ещё коварней поступила третья, Федра. Уничтожила вообще невинного. И как!

- Кто эта Федра?

- Неважно. Речь о том, на что способна любовь. В последнем случае неразделённая.

- Неразделённая? - заинтересованно спросила Ольга. - Тем более расскажи. Андрей меня любит, а я его - нет.

- Но у Федры как раз наоборот. Она была второй женой Афинского царя. У того от первой жены был сын, Ипполит. Совсем юноша. Она возжелала его. Но он её отверг. Не выдержав позора и душевных мук, Федра покончила с собой. Напоследок всё же отомстила. В предсмертной записке обвинила пасынка в насилии. Короче, юношу растоптали кони.

Помолчав, Ольга сказала:

- Раз она покончила с собой, значит, очень любила.

- Но зачем убивать?

Ольга произнесла как бы про себя.

- Я часто прислушиваюсь к своим чувствам и боюсь их.

- Это дают знать о себе плоды греховного древа. Будь осторожна.

- Настёна рассказала про Фому, - вдруг вспомнила девушка.

Стефан спросил:

- Разве она приходила в себя?

- Нет. Рассказала до этого.

Монах вздохнул.

- Я постоянно думаю, почему на него напали? Неужто из-за мешочка гривен?

- Он был с ним?

- Я там подобрал монету.

- На мешочке моя вышивка, - Ольга непроизвольно улыбнулась. - Я очень старалась.

Стефан вдруг спросил:

- Андрей тебя интересует?

- Нет! - отрезала Ольга.

- Не лукавь.

- Он подлец!

- Но не побоялся хоронить Настёну. Алексей всё узнал и сказал, чтоб немедленно убирался. Правда, поступил по-христиански. Дал лошадь и продукты.

- Так он уехал?

- Нет. Я выторговал у Алексея ещё два дня. Андрей очень слаб.

Ольга молчала. Стефан сказал:

- Он хочет с тобой свидеться.

- Попрощаться?

- Думает увезти.

- Нет! - Ольга подскочила.

Стефан махнул рукой.

- Это ваши дела. Разбирайтесь.

- Нет, нет и нет! - ещё раз, как бы для себя, сказала Ольга.

Повисло неловкое молчание. Затем монах склонил голову и задремал.

Ольга, глядя на него, почувствовала усталость. Сказалось напряжение этих трёх дней. Она легла на бок и мгновенно уснула.

 

Ольгу тормошил Стефан.

Девушка открыла глаза и испугалась. Было темно. Повозка не двигалась.

- Ты проспала весь день, - сказал монах. - Тебя срочно требует Алексей.

- Зачем? - девушка никак не могла прийти в себя.

- Идём, по дороге расскажу.

Ольга полусонная выбралась наружу.

Пахнуло свежестью ночи. Очаровали мириады звёзд. Закружилась голова от бесконечной пьянящей бездны. И так приятно закололо внутри, что казалось, весь мир твой, в тебе и для тебя. Такой обволакивающей безмятежности, такого безумного полёта, такой чарующей лёгкости она не испытывала даже с Рустамом. И Ольга поняла, что впервые ощутила Бога. Этот мгновенный восторг так переполнил её, что она забыла обо всём на свете. Куда идёт и зачем, где находится и что ей нужно делать. Вернула из инобытия молния-фраза: «…невесты покойницы».

Ольга схватила монаха за рукав.

- Повтори!

Он пожал плечами.

- Ты будешь вместо невесты покойницы.

- Как вместо покойницы?!

Стефан удивился.

- Разве ты не слышала, о чём я говорил?

- Не слышала, - виновато сказала Ольга.

- Коротко повторю. Потеря невесты может стоить Алексею очень дорого. Он решил заменить Настёну тобой.

- Но это невозможно!

- Сейчас надо согласиться, а приедем в Сарай, улизнёшь.

- Как?

- Там есть наша церковь. Священник из Киева. Мы хорошо знакомы. Короче спрячем тебя.

- Получится?

- Разве есть выбор? Или постой, можешь сбежать с Андреем.

- С Андреем никогда!

- Тогда, значит, первое?

- Да, - выдавила Ольга.

От её настроения не осталось и следа.

 

На сундуке в золотом подсвечнике горела свеча. Пламя скрашивала резкую бледность Андрея, подогревала холодную красоту Дарьи, высвечивало звёздочки-веснушки её девки, Христи. По стенам повозки пританцовывали тени-двойники.

Христя грызла ногти, Андрей отхлёбывал из чаши какой-то напиток. Дарья румянилась, глядя в зеркало, обрамлённое жемчугом.

- Ольга ещё дитя, - сказала она, - думает, этот татарин до сих пор её помнит.

- А может и помнит? - вставила Христя.

- Ищи ветра в поле, - Дарья взглянула на Андрея. - Чем её, лучше меня полюби.

Парень улыбнулся.

- Тебя хан полюбит.

- Какой по счёту?

- Зато станешь богаче любой княгини.

- Хорошо, - Дарья отложила зеркальце. - Куплю гончарню и буду к тебе прибегать. Согласен?

Андрей развёл руками.

- Ну, что ты во мне нашла, Дарьюшка?

- Достаточно того, как звучит у тебя: Дарьюшка.

- Не спорю, ты красавица, - с чувством сказал Андрей. - Но я люблю Ольгу.

- Не ври! - Дарья вдруг взорвалась. - Ты её не любишь! - от неожиданности Андрей расплескал напиток. – А тянет к ней, потому что недоступна. Вот стоит ей стать любовницей…

- Замолчи! - оборвал её Андрей. Затем уже мягко сказал. - Ты не права.

- Видала я вас, перевидала! - не унималась Дарья. - Любите, пока не возьмёте. А когда насытитесь, не знаете, как сбежать.

- Не хочу больше об этом говорить!

Христя гордо произнесла:

- Я с ней согласна.

- Ой, Христя, - усмехнулся Андрей, - что ты понимаешь?

- У меня тоже жених был. Да и сплыл.

- Девицы красные, - покачал головой Андрей. - Быть может причина в вас самих?

Полог отогнулся – Ольга! Все трое изумлённо на неё уставились.

- Я хочу помянуть Настёну, но у меня нет вина.

- У нас есть, - сказала Дарья с приглашением в голосе. - Только в грузовой повозке.

- Я принесу, - Андрей засуетился.

- Идите с Христей, - бросила Дарья, - она знает, где.

Оба вылезли. Ольга залезла.

- Всё время Настёна перед глазами.

- Ты и виновата.

- Знаю.

- Нет, не знаешь. - Дарья закрыла румяна и положила в ларец. - Настёна осталась бы жива, если б ты была посговорчивей.

- Как посговорчивей?

- Отдалась бы днём, Андрей не прицепился б ночью.

Ольга изменилась в лице.

- Это Андрей сказал?

- Любой дуре понятно.

- Но он объяснился в любви.

- И ты поверила? - Дарья усмехнулась. - Ему твоё тело надо.

- Нет.

- У тебя высокое мнение о себе.

Ольга растерялась.

- Не знаю, но я ему верю.

- Покойница тоже верила.

- Скажи, Дарья, - вдруг спросила Ольга, - почему ты видишь только чёрное?

- Это не чёрное, это жизненное. Да и ты всё понимаешь, но строишь из себя святую. Ответь честно. Поминки только повод, ты ведь пришла к Андрею?

- И к Андрею тоже.

- Видишь, - Дарья усмехнулась, - а ещё я знаю, вы завтра проснётесь в одной шкуре.

- Нет, этого больше не будет!

Дарья наклонилась к Ольге.

- Даю голову на отсечение, ты уедешь с Андреем.

Теперь усмехнулась Ольга.

- Это он поедет со мной, - она выдержала паузу. - И поможет найти Рустама.

Дарья расхохоталась.

- Где это видано, чтобы мужчина, любящий женщину, искал для неё любовника.

- Дарья, я знаю, почему ты злишься.

- Я злюсь?!

- Ты злишься потому, что Андрей любит меня, а не тебя.

Дарья зло усмехнулась.

- Давай побьёмся об заклад, он будет моим.

- Не буду, - раздался голос Андрея.

Девушки вздрогнули.

Сначала появился бочонок, потом Андрей, за ним Христя. Оба влезли в повозку.

- Достань серебро, - как ни в чём не бывало бросила Дарья Христе. - Это лучшее вино.

Христя вытащила из сундука чаши, а Андрей выбил из бочонка пробку. Разлил вино.

- За Настёну, - сказал он. - Царство ей небесное.

Молча выпили. Ольга опустила чашу.

- Андрей, тебе разрешено ехать до Орды.

- Стефан договорился?!

- Нет, я. Сартак готовится встретить двадцать невест. Алексей заменил Настёну мной.

Дарья бросила:

- Смотри, какая честь!

Андрей спросил:

- Ты так просто согласилась?

- Не просто. Но и тебе поставили условие. Со мной не встречаться. Ехать в той, первой повозке. И носа из неё не показывать.

Дарья повела плечиком.

- Может ехать и у меня.

- Нет, - сказала Ольга. - Зырян за нас отвечает головой, - она отставила чашу. - Вот и всё, мне пора.

- Погоди, - Андрей разволновался. - Давайте выпьем ещё по одной.

Ольга не возразила. Когда выпили, парень вдруг сказал:

- У Настёны был не мой ребёнок. Об этом сказала Варвара.

От изумления никто не мог произнести ни слова. Наконец Дарья спросила:

- А чей?

- Этого пока не скажу.

Ольга бросила:

- Так ты любил Настёну?

- Да, любил. Обычной любовью, - Андрей не отрывал от Ольги взгляд. - А ты, ты небесная, у тебя внутри свет.

Дарья крикнула:

- Тогда выпьем ещё. За ослепляющих женщин!

Донёсся голос Стефана.

- У вас никак шабаш?

Появилась его голова. Ольга ответила:

- У нас поминки.

- Меня послали предупредить Андрея, - он встретил его взгляд. - Тебе надо немедленно перебираться.

Тот кивнул.

Он вылез вместе с Ольгой. Она, не прощаясь, быстро пошла к своей повозке. Её догнал Стефан.

- Запомни, с Алексеем шутки плохи.

- Я поняла.

- И ты теперь невеста.

- Знаю.

- Пойдёшь ночевать в шатёр?

- Не хочу никого видеть.

- Тогда до утра.

- До утра.

Ольга забралась в повозку и упала на шкуру.

 

Садилось солнце.

Стефан устроился на пригорке, занося в манускрипт очередные впечатления. Перед ним расстилалась степь.

Незаметно подошла Ольга. Заглянула через плечо. Монах обернулся.

- Присаживайся.

Ольга спросила:

- Это по-латыни?

- Да.

- А по-нашему можешь?

- Могу и по вашему.

Ольга села.

- Андрей меня как-то спросил, зачем ты пишешь?

Стефан серьёзно посмотрел на девушку.

- Через много лет кто-нибудь захочет узнать, как мы тут жили. Вот евангелисты писали о Христе…

- Обо мне тоже пишешь? - перебила Ольга.

- Угадала. Как раз сегодня подвёл маленький итог.

- Прочти.

- Всё не буду, кусочками.

- Хорошо.

Стефан перелистал назад несколько страниц.

- Начну отсюда, - он повёл пальцем по строке. – К обозу прибавилась татарская охрана. Её начальник Тулубей – человек грамотный и хорошего воспитания. Знает четыре языка. Стало больше попадаться посёлков. Некоторые целиком состоят из юрт. Часто встречаются отряды татарской конницы. Ольга всё высматривает своего Рустама.

- Откуда ты знаешь? - оборвала монаха девушка.

Он улыбнулся.

- Догадываюсь, - Стефан перевернул лист и продолжил. - Каждый день минуем почтовые станции - ямы. Там узнаём новости. Встречали караваны. С одним провели ночную стоянку. Едем донскими степями. Стоит жара. Лошадей приходится часто поить. Движемся медленней обычного. Алексей нервничает и срывает злость на возничих. Удивительно, но никто не болеет. Девушки перестали водить хороводы и как-то поскучнели. Ольга почти не оставляет повозку. С ней о многом говорим. Зырян действительно следит за каждым её шагом. С Андреем она не видится.

Стефан оторвался от манускрипта.

- Это так?

- Да.

Ольга была удивлена, что монах и вправду о ней пишет. Тот перевернул ещё лист.

- Легко себя чувствуют татары. Каждый вечер они борются или стреляют из лука. Ввязываются в соревнование и русские. В стрельбе проигрывают, зато в борьбе берут реванш. Много приходится переводить. У костра рассказывают смешные истории. Смеются по очереди. Одни сразу после рассказа, другие после перевода. Только Тулубей чувствует себя вольготно. Однажды он поведал историю Чингисхана. Очень интересными показались отношения Тэмуджина и Джамухи. Русские слушали, открыв рты.

Стефан убрал палец.

- Ну и так далее.

Он открыл последнюю запись.

- Это написал только что, - монах прочитал. - Сегодня на почтовой станции предупредили, что в Сарай торопиться не надо. Ставка Сартака находится между Волгой и Доном. Там хан и собирается встретить гостей. Это сообщение Алексея и обрадовало, и огорчило. До ставки осталось три дневных перехода. Но где и сколько ждать князя Александра?

- Я слышала, он уже выехал, - сказала Ольга.

- Да. Но где его ждать? И ещё. Торжества намечались в Сарае, ведь Батый там.

- Тулубей говорил, в Булгарах.

- Правильно. Но к сроку прибудет.

- И ещё говорил, что Батый поручил Сартаку самому заниматься русскими делами. Мол, в прошлом году он с князем всё обсудил, - Ольга озабоченно посмотрела на Стефана. - А вдруг невест будут выдавать замуж прямо в ставке?

Монах задумался.

- Если так, то надо срочно что-то придумать.

- Поэтому я и пришла.

Ольга и Стефан увидели вдалеке клубы пыли. Тут же показался караван.

- Ещё один! - воскликнула девушка.

Монах покачал головой.

- Опять предстоит работёнка, - он улыбнулся. - Хочешь, не хочешь, вспомнишь все языки, - Стефан встал. - Ладно, пойду к Алексею, потом поговорим.

- Я буду в повозке, - бросила Ольга.

Они разошлись.

 

Ольга прислушивалась к шуму снаружи. Что-то её привлекло. Она высунулась из повозки.

Возле верблюдов образовался настоящий базар. Перемешались чалмы, халаты, шлемы, кольчуги. Мелькнула женщина в парандже. Но наибольшее разнообразие внесли невесты. Яркие наряды тут и там окружали купцов.

Ольгу окликнул Стефан. Она обернулась. Монах протянул орехи, залитые мёдом.

- Пробуй.

Девушка откусила.

- Вкусно.

- Чего сидишь? Посмотри на заморские яства. Купи что-нибудь.

Ольга замешкалась.

- А деньги.

- Ах, да, - спохватился Стефан. - Деньги в сундуке. Варвара дала целый кошель.

Монах залез в повозку и открыл большой сундук. Достав из-под одежды ларец, передал Ольге. Та откинула крышку. Кошель и бутылочка лежали на месте.

Девушка достала деньги, а монах потянулся за жидкостью.

- Тебе не понадобится.

Взяв её, он вдруг побледнел.

- Что случилось? - спросила Ольга.

Стефан взволнованно сказал:

- Была полная, теперь половина. Настёна выпила.

Ольга вскрикнула, а Стефан с силой сдавил бутылку. Девушка с ужасом смотрела на монаха. Таким она его никогда не видела.

- Спаси меня, Боже! - простонал он.

Ольга обрела дар речи.

- Получается, Настёна в могиле проснулась!

- Нет, - ответил Стефан. - Гроб не делали. Обернули в шкуру и закопали.

- Это ужасно!

Монах не мог успокоиться.

- Но почему она ничего не сказала?!

- Я знаю, почему!

- Да?

Ольга сдавила пальцами виски.

- Когда Настёна узнала, что Андрей со мной не просто так, то решила умереть по-настоящему.

- Наверное, - подумав, вздохнул Стефан. Он сунул бутылочку под рясу. – Действительно, мёртвая вода, даже я обманулся, - монах покачал головой, - Ох, Варвара, неужто знается с дьяволом?

Ольга вздрогнула.

- Ты веришь?

- Не знаю.

- Варвара сказала Андрею, что Настёна зачала от другого.

- Да? Но здесь ей верить можно.

Ольга схватилась за голову.

- До меня только дошло. Настёна скрыла всё от Андрея. Может быть, за это Бог и покарал?

- Мы не вправе судить, воля Божья неисповедима, - монах, наконец, успокоился. - И о моей вине судить тоже ему. Не будем отчаиваться. Бог дал, Бог взял. И что случилось, то случилось. - Стефан стал выбираться наружу. - Ты пойдёшь?

Ольга колебалась.

- Так жутко на душе. И так страшно.

- Тем более надо прогуляться. Настёну не вернёшь, а впадать в тоску - грех.

Ольга вздохнула.

- Хорошо.

Они подошли к каравану. От пёстрого товара у Ольги разбежались глаза. Но она заметила - покупают мало, больше рассматривают.

Взгляд девушки упал на маленького золотого слоника с алмазным клыком и рубиновым глазом. В хоботке колечко и от него цепочка.

Ольга не удержалась и погладила слоника пальцем. Затем передала Стефану кошель. Монах немного поторговался, и милая 6езделушка украсила шею девушки.

- Это будущему сыну, - сказала она.

Стефан промолчал. Недалеко стояла Дарья с Зырянам. Они рассматривали шелка.

Вдруг в руке дружинника Ольга увидела мешочек с вышивкой. Чтоб не закричать, она сдавила ладонью рот. Затем схватила монаха за локоть и стала пятиться. Тот испуганно таращился на девушку. Ольга шепнула:

- У Зыряна мешочек Фомы.

Наступила очередь поразиться монаху.

- Ты уверенна?

- Такой вышивки больше нет.

Стефан взволнованно произнёс:

- Иди к себе, я к Алексею.

Ольгу трясло.

- Может, попозже?

Монах задумался.

- Ты права, дождусь спокойной обстановки.

Ольга закрыла руками лицо

- Я сейчас разревусь.

- Уходи! - бросил Стефан.

 

Девушка побрела к обозу. Медленно пошла вдоль повозок. Вдруг услышала:

- Ольга!

Это был голос Андрея. Она остановилась. Он смотрел через знакомую щель. Девушка быстро сказала:

- Приходи ночью ко мне.

И отошла. Но тут же столкнулась с Дарьей. Та вышла из-за повозки с красивой плетёной бутылкой.

- Вот, угостили заморским вином. Приглашаю в гости.

Ольге показалось, что она выпивши.

- Я плохо себя чувствую.

- А жаль. Станет лучше, приходи.

- Хорошо.

- Кстати, - вдруг сказала Дарья, - ты о чём говорила с Андреем?

Ольга опешила.

- Ни о чём.

- Ну, ладно, - Дарья качнулась. – Я не ревнивая. Одну ночь может меня не любить.

Ольгу словно ошпарило кипятком. Опустив голову, она обогнула Дарью и пошла прочь. Забравшись в повозку, откинулась к стенке. Затем сдавила пальцами слоника и стала его теребить. Медальон открылся, из брюшка выпало несколько окровавленных волосков.

 

Ни луны, ни звёзд. Впервые за всё время небо заволокло тучами. Даже стал накрапывать дождь.

Ольга услышала шорох. Появился Андрей.

- Думал, не дождусь этого часа.

- Уходи!

- Ты же сама позвала?! - голос его оборвался.

- Я больше тебе не верю. Ни одному слову!

Андрей растерялся.

- Почему?

Они говорили, не видя друг друга.

- Спроси у Дарьи.

- Вот ты о чём. Она лжёт!

Оба замолчали. Вдруг Ольга уронила.

- Фому убил Зырян.

- Зырян?! – Андрей не ожидал такого поворота. – Но как ты узнала?

- Я видела у него мешочек. Это Фомы.

- Стефан знает?

- Он обещал поговорить с Алексеем.

- Поговорил?

- Видимо нет.

Андрей задумался, затем как-то странно спросил:

- Значит, Фома мёртв?

Ольга вздохнула.

- Получается так.

- Теперь я вправе сказать, - он пытался разглядеть глаза Ольги. - Настёна зачала от Фомы.

- Что?!

- Варвара всё знала про Настёну. И рассказала мне.

- Ужас!

- У неё было увлечение - влюблять в себя и бросать.

- И ты так спокойно говоришь?!

- Когда я узнал об этом, то Настёну уже любил. И сразу смирился. Даже уговорил Варвару помочь нам.

- Нет, - Ольга застонала. - Такое вынести невозможно!

Громом ударил голос Зыряна.

- Вот мы сейчас и посмотрим.

Оба замерли.

- Выходите, голубчики, попались.

- Что делать? - шепнула Ольга.

Андрей громко произнёс:

- Виноват я!

Он вылез наружу. Девушка за ним. Зырян поедал их глазами.

- Виноват, говоришь? - он усмехнулся. - Ты-то нам и нужен!

Из темноты выступили двое дружинников. С ними Дарья. От ближнего костра на её лицо падала зловещая тень.

Сладострастница сдёрнула Ольгу с повозки.

- Я обещала тебе, грязная девка, - она ткнула пальцем в Андрея, - что этот красавчик будет моим?

- Не буду!

- Так не пойдёт! - вмешался Зырян. - Ведь это мы тащили тебя бездыханного. Девушку надо отблагодарить.

У Ольги подкосились ноги. Она ухватилась за оглоблю. Андрей бросил:

- Дарья, давай поговорим наедине.

- Мы достаточно наговорились, пора заняться делом.

Она чмокнула его в щёку.

- Но это смешно!

- Стоп! - сказал Алексей. - Слушай внимательно. Я вправе убить вас. Как любовников и как беглецов. Доложу боярину, что догнали в степи, - он обнажил меч. - Не будешь послушным, так и сделаю. Но прежде вволю позабавлюсь.

Андрей воскликнул:

- Но я просто неспособен, вот так!

- Это моя забота, - Дарья махнула дружинникам. – Достаньте шкуру.

Один из них залез в повозку и бросил шкуру к её ногам.

Дарья села. Андрей продолжал стоять. Зырян схватил его за плечо и силой усадил.

- Попробуй только не доставить удовольствия! - он кивнул дружинникам. Те подошли к Ольге. - Мои ребята доставят удовольствие твоей подружке.

Девушка съёжилась. Дарья сбросила платье.

- Я согласен, - сказал Андрей. - Но Ольгу отведите в шатёр.

- Нет, милый, - Дарья погладила его по щеке. - Только у неё на глазах.

- Тогда не буду!

Зырян направил на Ольгу меч.

- Попробуй пикнуть!

Дружинники сорвали с неё одежду. Девушка бросила на Дарью полный боли взгляд.

- Тебя ждёт страшная кара. Прошу, одумайся.

В её голосе было столько мольбы, что насильники замерли. Дарья прикусила губу. Затем встала. Повернулась к Зыряну.

- Дай меч.

Он опешил.

- Зачем?

- Дай, не бойся.

Тот нехотя отдал. Дарья протянула меч Андрею.

- Я не вынесу позора. Убей меня или люби.

- Нет!- запротестовал Зырян. Он сдавил Ольге грудь. - Пусть попробует не любить, я сам отведаю этот лакомый кусочек.

- Отведаешь!

Из-за повозки вышел Алексей. За ним Стефан, Тулубей и татарские лучники.

- Мы поймали беглецов! - тут же нашёлся: Зырян.

- Молодцы! - он смотрел на Андрея. – Вот так же князь Михаил не хотел поклониться чучелу Чингисхана. И погиб.

Внезапно Дарья взмахнула мечом, и что есть силы обрушила на голову Андрея. Череп раскололся. Обезумевшая женщина направила лезвие на себя.

Барсом метнулся Тулубей. Вырвал меч. Дарья взвыла от бессилия.

Глянув на убитого, ужаснулась и, словно гася огонь, набросила на труп шкуру. Упала рядом и зарыдала. Теряющая сознание Ольга слепо потянулась за сорочкой.

Алексей схватил Зыряна за горло.

- Где кошель?

- Какой? - тот побледнел.

- Сам знаешь, какой!

Зырян залепетал:

- Его тут нет.

Алексей взревел.

- Ты убил?!

Зырян молчал. Трое татар сняли луки.

- Признавайся или! - они зарядили по стреле.

Зырян махнул рукой.

- Расскажу, - боярин отпустил его. - При отъезде невеста эта, Настёна, попросила избавить её от Фомы. И за это предложила себя.

- О-го-го! - не сдержался Алексей.

Зырян продолжил:

- Бес попутал и я согласился.

Ольга так и застыла с сорочкой, не имея сил даже вскрикнуть. Стефан сцепил руки. Ольга всё же вскрикнула, когда Зырян сказал:

- На стоянке Фома пошёл в лес, а я подумал, лучшей возможности не будет. Быстро сделал дело и вернулся. Настёна не поверила, пошла сама посмотреть. Прибежала и сразу расплатилась.

Ольга опять вскрикнула.

- Потом попросила спрятать труп, чтоб не заподозрили. Только я сунул его в дупло, она явилась с монахом.

- Ну, хватит, - остановил его боярин. - За правду хвалю, - он потрепал его по волосам. Зырян облегчённо вздохнул. - За убийство невинного тебя покарает Бог, - он возвёл руки к небу. - И как – не моё дело, - опустил руки. - Но вот за самоуправство придётся наказывать мне, - Алексей посмотрел Зыряну в глаза. - Правильно я говорю?

Тот виновато кивнул.

Боярин щёлкнул пальцами. Тулубей махнул рукой. Три стрелы одновременно пронзили горло 3ыряна. Он даже не успел испугаться. Как стоял, так и рухнул.

- Бросить на съедение волкам! - распорядился Алексей. - А этого, - он указал на Андрея, - немедленно закопать, - затем перевёл взгляд на дружинников. - Вас милую, - они упали на колени. - Помните мою доброту, - оглядев девушек, скомандовал. - Их в одну повозку. - Тулубей кивнул, - Охранять днём и ночью.

Ольга бросилась к нему.

- Разреши похоронить.

- Оставайся.

Пошёл прочь.

 

Когда привели Ольгу, Дарья в одной сорочке металась по пустой повозке.

- Даже удавиться нечем, - бросила она.

- Я тебя понимаю.

- Ты меня понимаешь?! - воскликнула поражённая Дарья. - Не верю своим ушам.

- Ты похожа на Федру, - устало сказала Ольга, - я ни в чём тебя не виню.

- Не винишь?

Дарья, кажется, разрыдалась, но Ольга уже ничего не слышала. Повалилась на единственную шкуру и мгновенно уснула.

С восходом солнца ушёл караван, потом тронулся обоз. В степи остался небольшой холмик.

 

 

 

Третий день ждали князя Александра, хотя до ставки Сартака рукой подать.

Пленницы отходили ото сна. Им стало привычным видеть возле повозки-темницы татарских лучников.

Христя принесла гребни и зеркало. Девушки спустились вниз.

Играя изгибами, они тщательно расчёсали ниспадавшие до колен волосы. Затем туго их заплели и со вкусом уложили.

Стражники открыто любовались белолицыми красавицами.

Христя сходила за водой. Девушки умылись. Потом их повели в степь. На обратном пути Ольга нарвала цветов.

В повозке красавиц ждал завтрак. Хлебные лепёшки и кувшин с молоком. Христя поставила кружки. Подмигнув одному из лучников, ушла.

Ольга выпила молока, а Дарья откусила лепёшку. Пожевав, сказала:

- Сегодня кончится наше заточение.

- Если, наконец, прибудет князь, - ответила Ольга. - Но мне и так неплохо. Я привыкла к одиночеству.

- Ты да, а я нет. Не терплю, когда воля в сетях.

- Я не вижу сетей.

- Эх, подруженька моя. Боярская вольница - это не изба, да не горница. В избе забот полный рот, а в светлице, что хотится, то и творится. Видишь, присказками заговорила.

Ольга любовалась ромашкой.

- Не знаю, я неволи не ощущала.

Дарья приложила к её ромашке василёк.

- Тебе сравнивать не с чем. Я уже царица, когда ещё ребенок. Дворовые выполняют каждую мою прихоть, - вы же этой сладости лишены, - она скомкала цветок. - И вот пример. Мои сестрицы тайком бегали к молодому конюху. А меня ставили сторожить, - Дарья взяла новый цветок. - Но и мне захотелось попробовать. Я встала чуть свет и бегом в конюшню. Конюх шарахнулся - мне десять лет всего, - Дарья разложила цветок на ладони. - Но посмел бы он отказать! - девушка сомкнула пальцы в кулак. - И надо же, в самый острый момент появился отец, - Дарья выдержала паузу. - Конюху выкололи и вырезали всё что могли. Потом его выпотрошили. И кишками меня отхлестали, - она раскрыла ладонь и расправила цветок. - Сёстры пришли в ужас, а я от всего этого получила наслаждение.

- Кошмар! - Ольга передёрнулась.

Дарья воткнула измятый цветок в волосы.

- Воля нужна не сама по себе, ни для того, чтобы умирать со скуки, а для получения наслаждения, - она усмехнулась. - Ты думаешь, зачем я закрутила с Зыряном? Прельстилась его животом? Тьфу! - она скатала лепесток в трубочку. - Он закрывал глаза на мою связь с одним молодцем. И ведь очень рисковал. Князь строго-настрого наказывал привезти нас бутончиками. Но мы разве к такому привыкли? В шатре и половины не спало, - Дарья, взяв ещё цветок, стала обрывать с него лепестки. - Знаю, через Зыряна не только я, да Настёна прошли. Воли всем хочется.

- Такой ценой, - грустно сказала Ольга.

- Когда для дела, - усмехнулась Дарья, - это всё равно, что по нужде сходить. А для тебя, видишь ли, вселенский грех.

- Да, грех.

Ольга погладила пальцем стебелёк.

- Тогда иди в монастырь.

- И пойду, если не найду Рустама.

Дарья налила себе молока.

- А рожать уже не собираешься?

Ольга спохватилась.

- Собираюсь!

- Какая ты смешная, - девушка отпила глоток. - Не от мира сего, верно сказал Андрей.

Вдруг рука её затряслась. Она опустила кружку. И всхлипнула. Ольга поразилась её перемене.

- Ты чего?

Дарья смахнула слезинку.

- Я ведь Андрея не просто желала, я его безумно любила, - она упёрлась подбородком в колено и, чуть покачиваясь, сказала - Ты не знаешь, с чего всё началось, - Дарья откинулась назад. - Семья Андрея недавно пришла из Суздаля, - Ольга кивнула, мол, это знает. - И вот среди молодых боярынь пронёсся слух. Появился гончар - красив как Лель. Мы бегом смотреть. Не обманулись, - Дарья цокнула языком. - Настёна опередила всех. Но она и самая красивая. Какой захочет одуванчик, тот и сорвёт. Надоест - сдует. А Андрей вдруг сам сдул её. Настёна этого не вынесла, - девушка соединила две ромашки. - Но какие мы, оказывается, одинаковые. Взять и погубить своего Леля.

Дарья закрыла глаза. Затем отрешённо стала плести венок. Ольга вздохнула.

- Всё думаю, как теперь быть? Ведь в Сарай не едем.

Дарья подняла голову.

- Разве Рустам в Сарае?

- Там его мама.

- Знаешь, где она?

- Нет. Но сначала надо отсюда сбежать.

Дарья вдруг оживилась.

- Ты очень хочешь найти Рустама?

- Конечно, - растерялась Ольга.

- Тогда нужно спуститься на землю.

- Я и так на земле.

- Ты послушай, послушай, - Дарья затарахтела. - Выйдешь замуж за хана. Будешь иметь слуг. Они найдут Рустама. Тебе понятно?

Ольга вздохнула.

- Я не смогу ложиться с ханом, я умру.

- Не умрёшь!

Ольга не стала спорить, а только сказала:

- Рустам потом меня не примет.

- Примет! - уверенно сказала она. - Не забывай, ты можешь быть и второй, и третьей.

- Нет! - Ольга вырвала у Дарьи венок. - Он говорил, я буду у него единственной.

Дарья улыбнулась.

- Все мужчины так говорят. Вон мой отец, сколько добивался матери. Но и девок у него не перечесть.

- Я буду так любить Рустама, - Ольга с силой сжала венок, - что ему не захочется ни на кого смотреть!

- А стареть не собираешься, блаженная ты моя? Или переведутся молоденькие красавицы?

- Не могу тебя слушать, - в сердцах сказала девушка.

- Дело твое. Только для татар из спокон веков жёны, как для женщин платья. Одно в будни, другое - на праздник; третье – туда, четвёртое - сюда.

Ольга бросила:

- Ты словно жила с каким-нибудь ханом.

- Я знаю, куда еду.

Девушка перебила.

- Едешь по желанию?

- Да, - не задумываясь ответила Дарья. - Хотя дома, знаешь, за кого сватали?

- За кого?

- За сына князя, Василия.

- Да?

- Многие завидовали, но жить-то мне.

- А что?

- Он дурак и пропойца. Не хочу идти с детьми по миру.

- Ты думаешь о детях? - Ольга удивилась.

- О ком же ещё? Любовь была, да сплыла. А для женщины вся радость в детях.

- Странно это слышать от тебя.

- Ничего странного. Я до сих пор в куклы играю. В грузовой повозке полсундука везу.

- Мне трудно представить себя матерью.

- В этом и беда. А то родила бы у хана, и ребёнок бы жил, как у Бога за пазухой.

- О каком хане ты говоришь?

- Лично я собираюсь стать женой, если не Батыя, то уж Сартака.

- Так уверенна?

- Знаешь, в чём прелесть многожёнства? - Дарья забрала венок.

- Не надо бороться с женой, сживать со свету соперницу. Достаточно влюбить самого мужчину, - она надела венок на голову. - Вон у Батыя двадцать шесть жён.

- Ого!

- И у каждой свой дом-город. Живут друг от друга на расстоянии полёта стрелы. А муж, не забывай, один, - Дарья подмигнула Ольге. - Так что хочешь найти Рустама - действуй!

Та опустила глаза.

- Я буду искать его маму.

Послышался шум. Девушки выглянули наружу. Там было столпотворение. Прибыл князь.

 

Александр соскочил с коня. Охрана тут же выстроила коридор. В этом коридоре расцеловались князь и боярин. Затем оба скрылись в шатре.

Дарья сказала:

- Всю ночь видно скакали, кони в мыле.

Ольга покачала головой.

- Скоро конец пути.

Из шатра вышел Стефан. Направился к девушкам. Что-то бросил по-татарски лучникам. Те быстро ушли. Потом глянул на девушек.

- Одеться в самое лучшее и ждать команды.

- Какой? - спросила Дарья.

- Князь хочет вас видеть.

Монах отправился оповещать остальных.

Подлетела Христя, подала руку Дарье. Они поспешили к своей повозке. Ольга медленно пошла к своей.

Открыв сундук, долго смотрела на золототканый летник с жемчужными накапками. Потом провела по ним рукой. Открыла другой сундук. Достала ларь с украшениями. Выложив их, снова перевела взгляд на летник. Затем вдруг выбросила из сундука всю одежду.

Из кучи вытащила шёлковую исподницу, красный опашень с алмазными пуговицами и летник.

Девушка на глазах преобразилась.

На голове жемчужный венец. Золотые серёжки с "искорками". На шее многорядное монисто.

Сверкает красно-золотой наряд. На руках коралловые зарукавья и перстни с драгоценными камнями.

Не успела Ольга нарядиться, как невест окликнули.

 

Девушка вошла в шатёр последней. Все ахнули. Никто её такой не видел.

Князь воскликнул:

- Вот, оказывается, кого нам послало провидение!

Алексей облегчённо вздохнул. Стефан ободряюще кивнул Ольге. Та села на лавку рядом с Дарьей.

- Долго рассиживаться некогда, - уже другим голосом сказал Александр. - Кони немного отдохнут и в путь. Гонцы поскакали. Вечером торжества.

Князь ещё раз окинул взглядом невест и остался доволен.

- Вот зачем я вас собрал. Все должны быть нежными, ласковыми и верными. Лучшие жёны - русские жёны, - он улыбнулся. - Не считая татарских. От вас начнётся новый, славный и великий род. Он объединит две огромные державы в одну непобедимую. На общей земле будут царить мир и радость. И наши потомки отблагодарят вас, русских красавиц-матерей и татарских батыров-отцов. У двух народов много общего. И, самое главное, одинаковое понимание чести и свободы. В отличие от католического Запада никто не навязывает другому свою религию и свою культуру. Помните, меньший грех предать родителей, чем предать друга. Ибо родители нам даны, а друга мы выбираем сами. У татар обмануть доверившегося - самый тяжкий грех. Мне будет грустно, если кому-нибудь из вас отрубят голову за измену. Ещё раз прошу. Будьте верными жёнами и добрыми матерями.

Князь подошёл к каждой девушке и поцеловал её. На Ольге задержал взгляд.

- У меня все сыновья и ни одной дочери. Будь моей названной дочерью. Я так и представлю тебя хану.

Ольга побледнела. Поблагодарив князя, быстро вышла. Если бы не Стефан, не дошла б до повозки. Там рухнула без чувств.

Очнулась от голоса монаха.

- Подъезжаем.

Девушка села и сонно уставилась на Стефана.

- Не выспалась? - спросил тот.

- Разве я спала?

- Как убитая.

Ольга покачала головой.

- Я и была убитая - горем, - девушка с тоской посмотрела на монаха. – Что мне делать?

- Пока ничего. Положимся на Бога.

Вдруг Ольга подалась вперёд.

- Дай мёртвую воду!

- Нет.

- Клянусь, я не выпью. Просто будет спокойней.

- Хорошо, отдам. Но не сейчас.

Девушка через силу улыбнулась.

 

Скрылось солнце. Обоз подъехал к бесконечному городу из юрт.

Невест высадили возле большого шатра. Навстречу вышел секретарь Сартака, Койяк. Он пригласил девушек войти. По-русски сказал, чтоб они чувствовали себя хозяйками, и быстро удалился.

Ольге бросились в глаза огромные зеркала в тяжёлых рамах. Пол был устелен толстыми коврами. На высоких ступенях сверкали золотые блюда с яствами и напитками. Словно статуи, застыли арабы с факелами. Стайка служанок готова была выполнить любую просьбу.

Вдруг девушки услышали русское: "Здравствуйте." Из потайной двери вышла женщина в возрасте.

- Я в полном вашем распоряжении. Зовут Агафья. Сейчас покажу комнаты, куда отнесут ваши вещи.

Невесты вереницей пошли за ней и оказались в круглом зале с множеством дверей-пологов. Агафья сказала:

- Сегодня же вас всех разберут. Но пока занимайте по комнате. Там есть всё необходимое, - она хлопнула в ладоши. Появилось более десятка мужчин. - С ними отправьте девок за вещами. Отдыхайте, прихорашивайтесь, скоро вас пригласят к хану. И Бог вам в помощь.

Женщина нырнула в потайную дверь.

Ольга отвернула один из пологов. Горела свеча в подсвечнике. Девчушка поправляла перину. Сбоку стоял бак с водой, лежали тазы и ковши. Юная служанка, увидев Ольгу, встала у входа.

Подошла Дарья. Взяла подругу за руку.

- Пойдём скорей к Агафье!

- За вещами надо.

- Я сказала Христе, принесут.

Ольга вздохнула.

- Попробуй отсюда сбежать.

- А мне всё нравится.

Они вошли в зеркальный зал.

Ольга смотрела на себя и не узнавала. Вот бы увидел её Рустам. В зеркалах шла девушка внеземной красоты.

Агафья давала какие-то распоряжения служанкам. Дарья с Ольгой подошли к ней.

- Я вас слушаю, - сказала женщина.

Дарья мило улыбнулась.

- Хотим немножко посекретничать.

Они сели.

- Скажи, - спросила Дарья, - кто наши женихи?

Агафья ответила неохотно.

- Всех я не знаю.

- Назови, кого знаешь.

- Видела сыновей Батыя, Тукана и Абукана. Есть дети братьев Батыя. Здесь нойон Неврюй, тысячник Бурундай. Знаю, прибыл доверенный от брата Батыя – Берке.

Дарья перебила.

- А Сартаку нужна жена?

- Это обязательное условие братания. Он возьмёт ту, которую предложит ваш князь.

Ольга вздрогнула. Дарья задала новый вопрос.

- Как всё будет проходить?

- Девушки, я очень мало знаю, - сказала она сухо.

Ольга встретила её настороженный взгляд и ласково спросила:

- Тебе здесь трудно?

- Уже привыкла. Знаю обычаи, язык. Словно здесь родилась. Хотя сама из Киева.

- А семья у тебя есть?

- Погибла.

Подошли Федора, Василиса, ещё несколько невест. Присели рядом. Агафья, увидев их, развела руками.

- Я вам не открою никаких тайн. Их просто нет.

В шатёр вошёл Койяк.

- Если невесты готовы, прошу за мной.

Дарья спросила:

- Вы нам ничего не хотите сказать?

Он улыбнулся.

- Всё увидите на месте.

Агафья позвала остальных девушек, и все направились к выходу.

Потемнело. Везде горели факела. Девушки шли недолго. Койяк показал на небольшой шатёр.

- Сюда.

Невесты вошли и увидели своих. Здесь были Алексей с дружинниками, Стефан, отряд князя.

Всё пространство занимали сундуки с оружием и драгоценностями, клети с мехами, бочонки с мёдом и вином.

Ждали Александра.

Наконец появился и он. Весёлый и радостный.

- Други мои, вперёд!

Первыми вышли невесты. Часть даров несли дружинники, часть - арабы. Впереди с факелами шествовали несколько отроков.

Распахнулись матерчатые створки огромного шатра.

Ольга переступила порог и, казалось, попала под сияющий небесный свод. Пел хор, и звучала музыка. На сверкающем позолотой возвышении по одну сторону сидели мужчины, по другую - женщины. Все были в пурпурных одеяниях.

С возвышения стал спускаться высокий мужчина с выразительным лицом. Это шёл хан Capтaк.

Князь Александр шагнул навстречу. Они обнялись. Сартак сказал, а Койяк перевёл.

- Я рад видеть в своём доме великого русского князя Александра Ярославовича Невского. Я рад видеть всех его друзей. Я рад видеть прекрасных девушек. Мои друзья - ваши друзья. Для меня и для них вы самые дорогие гости.

Князь и дружинники поклонились.

Слово взял Александр. Теперь переводил Стефан.

- Я и мои люди приветствуют достопочтенного хана Сартака, славных батыров, их жён и подруг. Мы прибыли из далёкого Новгорода, чтоб скрепить союз великой Руси и могучей Орды. Я мечтаю о такой державе, которая не будет знать распрей, междоусобиц и сможет дать отпор любому врагу. В знак этого союза примите скромные дары. А чтоб союз был прочным, возьмите замуж наших лучших девушек.

Сартак ответил:

- В знак нашего союза мы принимаем ваши дары. Мы ослеплены красотой ваших невест. И обещаем. Их мужьями станут лучшие батыры.

Дары поставили на специальное возвышение, а девушек посадили на шёлковые покрывала.

В шатёр ввели кобылицу. На блюде внесли тустаган - старинную деревянную чашу.

Азамат нацедил в неё молока. Чашу опять поставили на блюдо. На него же положили два клинка. Блюдо вынесла на середину черноволосая девушка.

Сартак и Александр взяли по клинку. Сделав на руке надрез, пролили кровь в чашу.

Отпил князь, за ним хан. Девушка забрала чашу.

Сартак и Александр обнялись. Койяк объявил на двух языках.

- Заключён кровный союз. Союз на веки веков. Союз андов. Союз побратимов.

Александр подал знак Алексею. Боярин подошёл к Ольге, поднял её и обезумевшую подвёл к князю.

Александр обратился к Сартаку.

- Дорогой мой друг! Мы стали названными братьями. А эта девушка моя названная дочь. Бери её в жёны.

Князь поклонился. Сартак взял Ольгу за руку и сказал.

- Я благодарен тебе за эту красавицу. Первого нашего сына мы назовём твоим именем.

Оба раскланялись.

Кобылицу увели. Тустаган с саркытом - остатком крови с молоком, поставили на специальный постамент.

Князь и хан с Ольгой поднялись на возвышение.

Как только они сели заиграли саз, чанг-кубыз, чан-чалгы, думдумбак. Запел хор. Со всех сторон понесли блюда с едой и напитками.

Алексей с дружинниками присоединились к татарским воинам. Стефан сел рядом с князем. Койяк позади хана.

Ольга, наконец, пришла в себя и встретилась глазами с Дарьей. Та была расстроена, но всё же улыбнулась.

Сартак с Александром подняли кубки.

- За крепкую дружбу! - выкрикнул Койяк.

Князь и хан выпили. Выпили и все присутствующие. Сартак сказал:

- Теперь наши доблестные мужи выберут себе русских жён.

Хан стал вызывать женихов. Называл его имя, положение, должность. Тот, подойдя к невестам, уводил приглянувшуюся.

У Ольги перемешались все имена. Дарью выбрал нойон Неврюй, а рядом с Бурундаем сидела Василиса.

Шёлковое покрывало сложили и унесли. Теперь все садились, куда хотели. Русские и татары перемешались. В ход пошли жесты и мимика. Таким же образом общались женихи и невесты.

Пир стоял горой.

Ольга ела и пила мало. Она была счастлива, что её не трогали. Сартак, Александр, Неврюй и Бурундай сели рядом. Девушка невольно стала прислушиваться к их разговору.

Переводили то Стефан, то Койяк.

Неврюй усмехнулся.

- Гаюк бесплатно раздавал своим воинам шёлковые ткани. Такой популярности я не желаю.

Ответил Сартак:

- Твоей популярности и так достаточно. Уверен, твой поход будет не менее славен, чем поход Бату.

Хана поддержал князь.

- В успехе я просто не сомневаюсь. Если Андрей узнает, что идёт Неврюй, тут же сдаст Владимир.

Опять заговорил Неврюй.

- Меня уговаривать не надо. Я с радостью пойду на Владимир. Дело в другом. Мои воины войдут в азарт, и одним Владимиром не кончится.

Ответил Александр.

- Не волнуйся, я расплачусь с твоими людьми. После этого похода вся Русь будет моей. Не считая, конечно, Даниила. И, кстати, на помощь Куремсе надо обязательно послать Бурундая.

Тот ответил.

- Как распорядится хан.

Сартак сказал:

- Об этом подумаем. Пока нельзя распылять силы. Вон, с каким трудом Бату добился избрание Мункэ. Но больше всего меня беспокоит Берке. Он обязательно поборется за власть. Да ещё недавно принял этот ислам. И теперь недоволен, что я христианин.

Александр спросил:

- Когда он успел принять ислам?

Сартак ответил:

- Сошёлся в Бухаре с шейхом Эльбахерзи. Пирует с ним каждый день. Понравилась его наложница. Тот говорит, примешь ислам, будет твоей. Надо было раньше ему русскую направить. Может, христианином стал бы.

Князь спросил у Стефана.

- Кто достался Берке?

- Федора.

- Ага, это боярина Глеба. Что ж, хорошая девушка.

Вдруг Ольгу тронули за плечо. Обернувшись, она увидела Агафью. Та тихонько бросила:

- Пойдём.

Ольга спросила глазами: "Разве можно?" Агафья так же ответила: "Можно".

Девушку никто не пытался задержать. Ольге показалось, что она вообще здесь лишняя.

Агафья завела её за какую-то ширму, и они оказались в длинном золототканом коридоре. Дошли до самого конца и увидели стражников. Молча свернули. Прошли ещё один коридор. Вдруг тупик.

Агафья потянула за малозаметную верёвку. Поднялся полог.

Женщины миновали маленькую комнату и вошли в огромные круглые покои. По всему было видно, что это спальня.

- Куда мы пришли? - Ольга ничего не понимала.

- Брачная ночь ведь.

- Брачная ночь?! - девушку прошиб холодный пот.

- Но почему сегодня?

- Хан распорядился.

- Мне он даже слова не сказал.

- А ты рассчитывала на объяснение в любви? Да ещё через переводчика?

- Ни на что я не рассчитывала. Мне просто надо успеть умереть.

Агафья пожала плечами.

- Не пойму тебя.

- Я здесь по принуждению.

Вот теперь женщина разволновалась.

- Ну-ка, присядь.

Они сели. Агафья заглянула ей в глаза.

- Рассказывай.

Ольга опустила голову.

- Настоящая невеста по дороге умерла. А я ехала к другому. И от него будет ребёнок.

Агафья с ужасом произнесла:

- Какую же свинью подложили Сартаку! - она схватилась за голову. - И князь про это знал?

Ольга задумалась.

- Нет, не знал.

- Как же ты смела не сказать?!

- Я собиралась сбежать. И не думала, что так быстро всё произойдёт.

- Какая глупая девка! Неужели не представляешь последствий?

- Я готова умереть.

- Причём здесь ты?! Если Сартак об этом узнает, князь никогда не вернётся домой. Отравят так же, как его отца Ярослава. Дружинников на обратной дороге перебьют. А там и до Новгорода доберутся. И не дай Бог! Я своими глазами видела, как горел Киев.

Ольга сидела бледная, не в состоянии произнести ни слова.

Агафья схватила её за плечо.

- Теперь понимаешь, что натворила?!

Ольга молчала.

- Благодари Бога, что рассказала именно мне.

Девушка подняла глаза.

- Что теперь делать?

- Слушаться меня!

- Но я не лягу с ним в постель. Я тут же умру.

- Тебе, главное, держать язык за зубами. Поняла?

- Да, - выдавила из себя Ольга.

- Теперь пошли, у нас мало времени.

- Куда?

- Больше ни одного вопроса, - и уже ласково добавила. - Доверься мне, милая.

Но идти далеко не пришлось. Всё происходило за стеной.

Агафья заставила выпить кружку какой-то тёмной жидкости. Потом её раздели две отроковицы и стали растирать пахучей мазью. Ольга вдруг почувствовала необыкновенную лёгкость и даже вскипающую внутри радость. Затем её опять перевели в спальню. И те же отроковицы стали массировать ей шею, грудь, бёдра. Ольга не заметила, как воспылала страстью. Девчушки быстро набросили на неё шелка и исчезли. Откуда-то донесся голос Агафьи:

- Он вот-вот зайдёт. Не забудь улыбнуться.

Ольга приподнялась на постели и с нетерпением посмотрела на дверь. Сначала показалась рука, потом появилась голова. Это был Койяк.

- Ольга, - сказал он. - Хан просит извинить его. Он не может сегодня прийти.

Секретарь Сартака исчез. Девушка упала на постель и вцепилась зубами в подушку.

 

 

Конец первой серии.

 

 

В последующих сериях героиня фильма станет свидетельницей многих исторических событий. Она побывает в окружении великого хана, попадёт в среду ремесленников, окажется рабыней-наложницей.

Судьба бросит её во многие города Золотой Орды. Она увидит междоусобицы и набеги, станет непроизвольной участницей различных стычек и конфликтов. Ольга попадёт в свиту путешествующего монаха Гильома де Рубрука. На её глазах уйдут из жизни Бату и Сартак, умрёт Александр Невский. Воцарится хан Берке.

Смерти этих исторических личностей загадочны. Выдвигается версия, что они были уничтожены католическими шпионами. Запад боялся сильного союза Руси и Орды. Этот союз угрожал крестоносцам и всей католической церкви.

Ольга станет участников празднеств и пиров, будет наблюдать обычаи и религиозные обряды, впитает в себя незнакомую ей доселе культуру. Она увидит мужество и героизм, подлость и предательство.

На протяжении всего этого времени Ольга и Рустам будут искать друг друга. Будет казаться, что влюблённые вот-вот встретятся, вот-вот их сведёт судьба, но…

И всё же любовь соединит их. Они встретятся, когда их сыну будет двадцать лет. Но встретятся, чтобы разлучиться навсегда.

Дальнейшие исторические события могут быть показаны через историю Ольгиного сына и её внуков.