Токмак В.Н. Ахрамеев "Рекою жизни" Книга 2
Глава 39

 XXXIX

План по объемным показателям за 1965 год завод выполнил, но вся экономика провалена. Министерство финансов, естественно, заводу не утвердило фонд предприятия начисленный в сумме сто тысяч рублей. Работать без фонда или еще какого-либо источника на социальные нужды не возможно. Знакомясь с предприятием, в сварочном цехе я видел горы обрезков полосовой стали из листа толщиной два миллиметра, которые нигде не использовались и выбрасывались, как металлолом. Еще со времен работы в совнархозе, я знал о постановлении Совета Министров №600, по которому продукция, изготовленная предприятием из отходов производства, налогами не облагается, а прибыль, полученная от производства этих изделий, остается в распоряжении предприятия и идет на социальные нужды. Эврика! Это же ведь золотое дно! Послал шофера в гастроном и попросил привезти металлический ящик для бутылок. Поставил его на почетное место, на приставной стол и вызвал главного конструктора завода Дмитриева Константина Яковлевича. Когда Дмитриев зашел, я подвел его к ящику и сказал:

- Уважаемый Константин Яковлевич, присмотрись к этому ящику, забери с собой и через два дня сделай чертежи на такой же ящик, но не клепаный, а сваренный точечной сваркой.

Дмитриев не понял задания и говорит:

- Я не буду делать чертежи на ящик. Наш отдел проектирует дизели и дизельгенераторы, а не ящики.

- Запомните, Константин Яковлевич, что вы будете делать любую конструкторскую работу, которую поручит руководство завода. Если через два дня у меня не будет чертежей на ящик, я Вас, дорогой, сниму с работы как главного конструктора, который не способен спроектировать ящик, о каком дизеле тогда можно говорить. Запомните это хорошенько! Вы свободны.

Чертежи были сделаны с высоким профессионализмом. Они были переданы начальнику заготовительно-сварочного цеха Винниченко Виктору Николаевичу с просьбой изготовить образец ящика в течение суток. Он безоговорочно выполнил задание и получил новое: приступить к изготовлению ящиков в массовом порядке. За освоение получил премию в размере оклада. Таких денег начальник не видел давно. Винниченко начал массово делать ящики, а злые языки заговорили, что директор вместо дизелей занимается ерундой, какими-то водочными ящиками. Он, очевидно, на большее не способен.

А я пошел дальше. Договорился с банком «Украина» на выделение ссуды в размере 50 тысяч рублей для строительства небольшого производственного участка и закупку 3-х точечных сварочных машин. Главного механика Саханицкого Всеволода Петровича попросил по чертежам ОКСа срочно построить участок. Закипела работа. В течение двух месяцев был построен участок, оснащен оборудованием и Винниченко начал клепать массово ящики для ликероводочных заводов.

За 1966 год весь завод численностью более 7-ми тысяч человек при хорошей работе заработал меньший фонд предприятия, чем Винниченко участочком численностью в 18 человек. Всем скептикам утерли нос, показав, что любая работа должна приносить коллективу прибыль. Но я параллельно серьезно занимался и дизельным производством, день и ночь не давал спуску тем, кто нерадиво относился к поручениям руководства и выполнению своих прямых обязанностей.

Меня серьезно волновал вопрос капитального строительства. Еще в декабре 1965 года собрал всех заместителей и работников ОКСа, попросив доложить о планах капитального строительства на следующий 1966 год. Мне показали чертежи цеха топливной аппаратуры, строительство которого планировали начать с января. Когда вышли на место, то оказалось, что цех привязан на месте построенного мощного бомбоубежища, в котором на случай войны должен будет работать председатель Приднепровского совнархоза со своим аппаратом, также расположена на этом месте электроподстанция, которая питает энергией более половины основных цехов.

Чтобы начать строить цех, надо построить новую подстанцию, разрушить мощнейшее бомбоубежище. На эти работы уйдет практически весь 1966 год, а возможно и больше. Конструкция цеха спроектирована в 4-х этажном исполнении площадью 6 тыс. м2. Для цеха с прецизионным производством на верхних этажах микронной точности не достигнуть. А такая конструкция здания вряд ли обеспечит нужные условия работы. Надо искать новое место, которое дало бы возможность начать строительство с января. Все в один голос заявили, что такой площадки нет. Вся территория застроена. Пошли смотреть территорию по периметру завода, которая отгорожена от города и речки мощным земляным валом, защищавшим предприятие от наводнения. Действительно, места для нового строительства не нашли. Тогда еще раз обошли периметр, остановились напротив частных домов, прилегающих к территории завода. Сами домики не представляли никакой ценности, построены очень давно из самана и, очевидно, постоянно во время паводков сильно подтапливались. Долго смотрел я на это ветхое жилье, пропитанное насквозь плесенью, и сказал:

- Снесем мы эти домики и на их месте построим цех. Людям выплатим компенсацию и дополнительно обеспечим стройматериалами для строительства нового жилья. Договоримся с горисполкомом на хорошем сухом месте вырезать улицу, где люди построят себе новые современные дома.

На меня все смотрели как на ненормального человека. Где это видано, сносить целую улицу города, чтобы на ее месте построить цех? Сразу же был задан вопрос:

- А если люди не захотят? Что тогда?

- Надо говорить с людьми, убеждать, это делается для улучшения их жизни. Послезавтра дайте задание собрать этих людей в заводском клубе, я буду с ними беседовать.

Встреча была не из легких. Сразу известие о сносе было воспринято враждебно, с большим недоверием. Но постепенно предложение многих заинтересовало и жильцы начали уточнять условия сноса. Основная масса дала согласие. Сложно было убедить инвалида Великой Отечественной войны. И даже не его, а жену. Она твердила: «Муж – инвалид, строить не сможет, поэтому мы не согласны».

Я дал согласие построить им дом в любом месте города, куда они согласятся переехать. И сказал: «Дом вам построит завод. Курировать стройку будете сами. В новый дом перевезем все ваши пожитки и даже расставим мебель. Вам ничего не надо будет делать». После беседы с жильцами было дано два дня на размышления и предложения.

Все вопросы с жильцами и горисполкомом были утрясены. Я срочно выехал в г. Харьков к директору «Укргипротяжмаша» договариваться о срочном проектировании цеха на новом месте. Золотухин, директор института, выслушал и сразу же предложил привязать другой цех, который был спроектирован для иного завода, но не нашел применения, так как отпала необходимость его строительства. Это был цех площадью 12 тыс. м2 в двухэтажном исполнении. Первый этаж – 4 пролета шириной по 12 метров. На втором – два пролета по 24 метра в железобетонном исполнении. В торце – пятиэтажные бытовые помещения. О таком цехе мы даже мечтать не могли.

Золотухин заявил: «Мы его привяжем в течение месяца и заменим ленточные фундаменты на свайные». Ударили по рукам, распили бутылку сухого вина «Озеро Балатон», которое обожал Золотухин, и решили двумя фронтами идти в наступление на Минтяжмаш. После небольшого сопротивления министерство дало согласие на привязку и строительство такого цеха.