Токмак В.Н. Ахрамеев "Рекою жизни" Книга 2
Глава 18 

XVIII

О Токмаке у меня не было практически никакой информации. Работая в Запорожском совнархозе, заезжал один раз по пути из Запорожья в Мелитополь с главным инженером Мелитопольского моторного завода Гуляевым Степаном Андреевичем посмотреть ход строительства обрубного отделения чугунолитейного цеха. Это отделение определяло объемы передачи чугунного литья из Мелитополя. 

Второй раз приезжал с председателем совнархоза Скляровым Павлом Ивановичем на оперативное совещание по вопросу хода передачи производства дизелей с Мелитопольского моторного завода на Токмакский дизелестроительный им. Кирова. Оба раза городок промелькнул из окна автомобиля. Не удалось посмотреть и завод из-за ограниченности времени. Оперативка проводилась в кабинете директора завода, а с Гуляевым мельком взглянули на строительство, переговорили с прорабом и уехали.

Я располагал сведениями о работе завода по ежедневным оперативным сводкам, передаваемым в диспетчерскую совнархоза. Когда я был помощником председателя совнархоза, через меня проходила информация о ходе освоения производства автомобиля «Запорожец» на «Коммунаре» и поставках комплектующих изделий.

На Мелитопольском заводе приходилось бывать очень часто, на оперативных совещаниях по освоению производства двигателя и строительстве объектов.

Завод очень хорошо знал, часто на нем бывал с главным инженером управления машиностроения совнархоза Макаревичем. Токмак, очевидно, был предначертан мне самой судьбой. Когда укрупняли совнархозы и ликвидировали запорожский совнархоз, Алексей Антонович Титаренко предлагал мне не переезжать в Днепропетровск, а перейти на партийную работу первым секретарем Токмакского горкома Компартии Украины. Партийная работа меня никогда не прельщала, от нее я отказался еще в период окончания института. В ней я не видел приложения своего технического образования и опыта работы. Мне редко встречались опытные партийные работники, знающие производство, экономику, трудящегося человека, на плечах которого держалось государство и идеологические основы партии. В основном, там работали люди, стремящиеся к должностям, разглагольствующие о высоких партийных задачах, повторяющие, как попугаи, «умные» изречения и цитаты высших партийных боссов, практически не знающих ни теории коммунизма, ни работы, которая на них возложена. Основная работа – многочасовые речи и доклады, читаемые на трибунах, не вникая в их смысл и содержание идеи, вложенной на скорую руку специалистом по написанию этих опусов. Главная задача оратора – уметь красиво и с пафосом воспроизвести написанное. Обязательно там должна быть не одна дюжина цитат основоположников теории коммунизма и правящего в настоящий период кормчего. В партийные аппараты проникали карьеристы, подхалимы и хвастуны, получившие высшее экономическое и политическое образование в 2-х годичных партийных бурсах после среднего школьного образования.

Бурсаками заполняли сельские райкомы и горкомы периферийных городов, а также исполнительные комитеты. Там они чувствовали себя божками, основная сфера деятельности которых четко произносить пышные речи о работе промышленных предприятий, колхозов и совхозов, находящихся на территории районов или городов, о своем «большом» вкладе в результаты их работы.

Они классически умели организовать за счет тех же предприятий и колхозов пышные банкеты после проведения активов, конференций, встреч с передовиками производства, а также поразвлечься с женщинами легкого поведения. Не жизнь, а малина, чем не коммунизм?

На высшие партийные должности подбирали опытных хозяйственников, окончивших институты и университеты и проявивших недюжинные способности на высоких хозяйственных должностях, иногда дополнительно еще и на партийной работе.

Некоторых из них направляли для обучения в Университет марксизма-ленинизма для более серьезного познания теории коммунизма.

Эти люди тянули лямку тяжелой работы, направленной на выполнение не всегда реальных задач, поставленных съездами партии в пятилетних планах развития страны. Такими людьми, с которыми мне часто приходилось встречаться и участвовать в решении сложных задач, были: Титаренко А.А., Всеволожский М.Н., Скляров П.И., Малев В.И. в г. Запорожье, Рябов Я.П. в г. Свердловске, Щербицкий, Толубеев Н.П. в Днепропетровске, Рыжков Н.И. в г. Москве и целый ряд работников партийных отделов, консультантов, помощников, выполняющих кропотливую, незаметную работу, вкладывая ее в голову и на язык руководящих партийных боссов.

Токмак в моей жизни очевидно был записан в книге всевышнего, еще до моего рождения. Настойчивость Титаренко достигла успеха. И вот я 11 декабря 1965 года еду с заведующим отдела машиностроения Запорожского обкома Нечаевым Михаилом Васильевичем предстать перед руководящим составом Токмакского дизелестроительного завода им. С.М. Кирова в качестве директора. Начальники отделов и цехов, а также заместители директора приняли меня без особого воодушевления, даже были отдельные реплики: «В чем провинился Иван Силантьевич? Его вины в создавшейся ситуации нет. Она создана Запорожским и Приднепровским совнархозами. Завод задавили недальновидные руководители, не проанализировав положения, которое может сложиться при огульном соединении двух равных заводов в один, не влив нужных капиталовложений. Главная вина лежит на Компанце Ф.Д., который ради собственных амбиций и верхоглядства даже во сне сверлил дырочку в пиджаке под высокую правительственную награду за выдвинутый им лозунг: «Удвоить выпуск продукции на заводе им. Кирова без капитальных вложений». И удвоили, утопили завод!

Что может сделать новый человек, не знакомый с заводом, по нашим сведениям, ничего не имеющий общего с дизелестроением? Могилевский, дизелист до мозга костей, не смог удержать завод на плаву, а профан в дизельном производстве загонит его еще в большую яму».

Нечаев пытался убедить, что они кем-то дезориентированы, Ахрамеев прекрасно разбирается в дизельном производстве, в экономике и в организации промышленности. Он имеет большой практический опыт в управлении производством. Но его слова уходили в пустоту. Прекратив убеждать, он сказал: «Товарищи, этот вопрос сегодня не подлежит обсуждению, я вам привез приказ по совнархозу. Кроме того, эта кандидатура утверждена первым секретарем Запорожского обкома Алексеем Антоновичем Титаренко и согласована с ЦК КП Украины. Вам рекомендую всячески помочь новому директору вывести завод в авангард предприятий славного Запорожского края». На этом представление закончилось, Нечаев уехал, а я оставил заместителей директора, секретаря парткома и комитета комсомола, председателя завкома. Лично с ними познакомился, и до поздней ночи беседовали о бедах и нуждах завода. А утром я уехал в Днепропетровск подписывать акт приема-передачи завода Министерству тяжелого и транспортного машиностроения СССР от совнархоза.

Акт не радовал – показатели по производству, экономике, материальным фондам были неудовлетворительны и практически не обеспечивали нормальную работу предприятия в 1966 году. Ожидались неутешительные результаты работы по всем показателям: финансовые, трудовые и социальные вопросы ставили коллектив в тяжелое положение. Большой помощи от Министерства ожидать не приходится. Единственная надежда на собственные силы коллектива завода. Надо искать только внутренние резервы. Много должен дать мне опыт работы на производстве, а также в системе совнархозов с опытными, заслуженными директорами предприятий, такими как: «Запорожсталь» - Лев Дмитриевич Юнко, «Днепроспецстали» - Константин Сергеевич Ельцов, «Алюминиевый» – Иван Карпович Стрельченко, «Электродный» – Гончаренко Сергей Миронович, «Моторостроительный» – Омельченко Василий Иванович, «Коммунар» – Сергей Александрович Сериков, «Трансформаторный» – Виктор Андреевич Иванов, им. «30 лет ВЛКСМ» – Грищенко Дмитрий Ильич, «Дорожных машин» – Губанов Михаил Николаевич, «Первомайский» – Богуславский Иван Андреевич, «Орсельмаш» – Шведов Геннадий Андреевич и многие, многие другие. В этом списке можно было бы назвать еще не один десяток директоров крупнейших заводов и даже самых маленьких Днепропетровской, Запорожской и Кировоградской областей, а в последствии многих других областей страны, первых лиц партийных, советских, профсоюзных деятелей, секретарей горкомов, райкомов. Со всеми этими людьми у меня сложились деловые и дружественные отношения. У них можно было всегда получить грамотный жизненный совет и рекомендацию. Эти связи придавали сил и уверенности в решении сложнейших задач не только на первых порах работы, но и в дальнейшем. Эти люди были неоценимой опорой и поддержкой в работе. Это был неиссякаемый кладезь и родник, где черпались свежие мысли, знания, опыт, которых не найти ни в литературе, ни в других источниках официальной информации.

Начальник управления тяжелого машиностроения совнархоза Компанец Ф.Д., подписывая документы, заявил: «Василий Никифорович, желаю вам успеха в работе, но хочу предупредить и заверить, что без меня этот завод нормально работать никогда не будет. Я уже не хочу возвращаться в Токмак, тем более мне предложили возглавить Днепропетровский завод шахтной автоматики. Ни пуха вам, ни пера». Ешь, дорогой, и помни, что тебе этот завод не поднять, так я понял напутствие Компанца.