Токмак В.Н. Ахрамеев "Рекою жизни" Книга 2
Глава 11

ХІ

Только втянулся с головой в эту работу, как поступило совершенно неожиданное предложение. Сменился председатель совнархоза. Ивановский вместе со своей московской командой уехал в Москву, получив новое назначение. С собой увез и своего помощника. Будучи часто у председателя, я видел, какую роль исполнял его помощник. Он носил его портфель, открывал дверь, подгонял машину. Что еще делал, я не знаю, но думаю, он исполнял роль денщика у унтер-офицера. Я еще ставил на ноги ЦБТИ, когда вдруг срочно вызывает новый председатель – Скляров Павел Иванович. Он любезно принимает, предлагает кофе, выходит из-за своего стола и садится напротив за приставной столик. Начинает разговор: «Я все время наблюдал за вашей работой в аппарате совнархоза. Практически вы прошли, если можно так выразиться, «Крым, Рим и медные трубы». Я приступил к новой работе, и мне нужен хороший помощник. Мне многие советуют назначить на эту должность Вас. Да и сам вижу, что лучшей кандидатуры я не подберу. Мне нужен настоящий помощник, который бы оказывал серьезную помощь в работе».

Недолго думая, я брякнул: «Павел Иванович, очень польщен вашим предложением. Действительно, мне за четыре года в аппарате совнархоза пришлось пройти, как Вы говорите, «Крым и Рим». На какие только прорывы меня ни бросали, я шел и отдавался работе, и везде с успехом справлялся. Это очень обогатило мой интеллектуальный багаж, получил много полезных новых знаний. Ни в каких институтах и университетах этому не учат, да если бы и учили, то за такой короткий промежуток времени столько не постигнешь. Главное, мне пришлось сталкиваться с уважаемыми, высокопоставленными людьми, опыт которых накапливался десятилетиями, подчас в очень сложных и опасных ситуациях. И я благодарен всем им за науку. Эта наука мне очень нужна будет в моей дальнейшей работе. Но, уважаемый Павел Иванович, Вы меня извините, в холуях я еще не ходил. Эта должность претит моим убеждениям, воспитанию и генетической сущности нашей родни. Мы гордые и независимые люди, никто никогда не ходил с опущенной головой. Извините, Павел Иванович, но Вы подберите себе более «достойную» кандидатуру. Мы не сможем вместе работать».

Пока я говорил, внимательно наблюдал за поведением председателя. Видел, что его это страшно обижает. Его глаза прожигали меня насквозь, лицо все больше и больше краснело, подбородок нервно подергивался, а губы то расслаблялись, то сжимались, как будто хотели освободить плотно закрытый рот, а язык сквозь сжатые зубы не может выскочить, чтобы что-то сказать. Создавалось впечатление, что он хочет что-то говорить, но никак не может.

Наконец он собрался, с большим усилием успокоился и начал говорить: «За кого Вы меня принимаете? Я много лет проработал на высоких и ответственных должностях. Около 15 лет проработал директором самого крупного завода г. Запорожья и никогда не имел прислуги. Семья ведет скромный образ жизни, никогда не выделяется среди простых людей. Живу в доме, где в основном живут рабочие люди. Если нужно помочь в личных делах, мне помогают секретарь и шофер, с которыми я долгие годы работаю. Мое кредо – работа день и ночь, без выходных и праздников. То, что вы говорили, это оттого, что вы меня просто не знаете. Я хочу вас использовать на производстве, чтобы были у меня настоящим помощником в сложном и разнообразном деле. Мне хочется, чтобы Вы взяли на себя часть груза, который бы меня разгрузил и дал возможность заниматься перспективными и глобальными вопросами региона. Мне думается, что Вы должны взять на себя весь поток почты и мне давать только то, что действительно заслуживает внимания председателя, а оставшуюся часть направлять моим заместителям. Вам надо будет предварительно работать с потоком людей, которые хотят попасть на прием к председателю. Ведь очень большому количеству людей можно решить вопросы без вмешательства председателя. Вопросы подготовки и проведения советов, собраний, конференций можно отшлифовывать Вам и почти в окончательном виде давать мне на согласование. Не менее ответственная работа по подготовке справок, докладов в вышестоящие органы власти. Поэтому я остановился на Вашей кандидатуре, так как в своей работе вы много вопросов решали самостоятельно. Вы работали со всеми организациями города и области, а также с предприятиями и их первыми руководителями. Вы знаете людей, и они знают Вас. Вот почему многие мне говорят, что лучшей кандидатуры мне не найти. А мальчик на побегушках мне не нужен. Я хочу договориться на самом берегу, если Вы согласны со мной работать на условиях, которые я кратко изложил, тогда по рукам. Остальное уточнится в процессе работы». Глядя на его угнетенный и обиженный вид, внимательно слушая его, мне действительно стало жалко председателя, ведь на него навален тяжеленный груз ответственности за работу промышленности, развитие региона и социальную жизнь сотен тысяч людей, задействованных на предприятиях и организациях области. Казалось бы, в аппарате работает несколько сот людей, и они делают эту работу. Но главной осью этой огромной махины является председатель. Он должен видеть все надводные скалы, рифы и айсберги. В его руках должен крепко держаться штурвал и контроль над всей разношерстной командой. В момент нашей беседы мне показалось, что он несчастный человек и все свое горе огромными усилиями старается скрыть и утопить в сверхнапряженной работе. Позже я узнал, что мои предчувствия оказались правильными.

Однажды в выходной день мне позвонил дежурный по совнархозу и сказал, что надо поехать домой к председателю забрать подписанную срочную почту и отправить курьерской почтой в Москву. За мной пришла машина, и я поехал. Дверь открыл сам Павел Иванович, пригласил в квартиру. В зале в кресле сидела, прикрывшись цветным красивым пледом, улыбнувшаяся мне женщина. Она не попыталась подняться, чтобы поздороваться со мной. Сделала любезный поклон головой, с красиво уложенной прической густых каштановых волос. Я не мог оторвать взгляда от этой женщины. Никогда я еще не видел такого выражения лица. Взгляд как бы строгий, даже суровый, но в глазах светилась доброжелательность. Вся она как-то напряжена, собрана в один твердый комок. В ее облике видна огромная воля к жизни, решительность. Оторвав от меня взгляд, она повернулась к окну. С Днепра врывались протяжные гудки пассажирских пароходов, свистки тяжело груженных барж. Город жил напряженной жизнью промышленного и портового города. Прошли пароходы и баржи. Откуда-то издалека в открытое окно пробивается чарующая слух музыка. Мелодия ее звучит, ширится над притихшим зеркалом воды могучего Днепра. Оно как бы полнится надеждами, обещаниями радости и счастья. Низкие, порозовевшие от заходящего солнца облака закрывали небо, отражались на застывших хрустальных каплях воды, задержавшихся на влажных листьях намокших деревьев после недавно прошедшего дождя.

Вся природа, птицы и обитатели густой травы в ухоженном цветущем сквере молчали. Все как бы застыло, воздух неподвижен, наполнен освежающими испарениями земли. Роскошная от избытка свежей влаги зелень и цветы, готовясь к ночному отдыху, впали в глубокую дрему.

За короткое мгновение, которое прошло со времени моей встречи, мне показалось, что в ней есть что-то необыкновенное, не похожее на других людей. Вглядываясь вдаль, она как бы стремилась уйти туда, в далекую даль, где кипят жизненные страсти, неимоверные испытания и тяжелый, изнуряющий труд живущих там людей. В ее глазах одновременно проскальзывала грусть, оттого что она не может туда попасть и помочь. Видя перед собой всю полноту кипящей жизни и вспоминая свое прошлое, она всякий раз убеждалась в ее сложности в том, что люди побеждают ее силой воли, разумом и настойчивостью. Хоть ее тело побеждено, но она должна бороться и помочь своим дорогим дочерям и мужу несгибаемой волей к жизни, радуясь и моля Господа Бога о лучшем будущем и выздоровлении.

Получив документ, шофер председателя отвез меня на работу. Я не выдержал и спросил:

- Толя, несмотря на цветущий вид жены председателя, мне показалось, что она страдает тяжелейшим недугом, который гнетет ее, и она всеми силами старается скрыть это от посторонних.

Тогда Толя подтвердил мои подозрения.

- В жизни этой семьи случилось несчастье. Эта на вид цветущая женщина, родив Павлу Ивановичу двух дочерей, вскоре была парализована. У нее отнялись обе ноги, она не может передвигаться. Они стали, как плети. Павел Иванович долгие годы борется с этим страшным недугом. Но современная медицина перед ним бессильна. Ни любовь к ней, ни идеальные условия и уход не помогают. Эта прекрасная семья обеспечивает уход и присмотр за больной женой и матерью без домработниц и каких-либо посторонних людей.

Только сейчас я понял, почему в глазах Павла Ивановича постоянно просматривалась грусть, которую он был не в состоянии скрыть от внимательного взгляда. Я стремился на работе создать такой климат, чтобы как можно больше уменьшить нагрузку на его плечи. В процессе освоения и ознакомления с его деятельностью я понял, что часть простой работы я могу принять на себя и заставить его заместителей решать многие вопросы самостоятельно без его вмешательства. Я убедился, что каждый заместитель, курирующий свои отрасли, тянул одеяло на себя, уговаривая председателя возложить работу на своих коллег. Это вносило разнобой в постановления и распоряжения по совнархозу из-за несогласованности. Зачастую распоряжения и постановления дублировались, накладывались одно на другое и создавали сумбур, недовольство и споры среди заместителей, обвинения друг против друга в невыполнении иногда очень важных мероприятий. Это происходило оттого, что председатель из-за перегрузки не мог уследить за нечестной работой заместителей, стремящихся иногда спихнуть тяжелую работу на своего коллегу.

Я начал тщательно изучать подписанные председателем постановления и распоряжения и обнаружил, что зачастую заместители перекладывали на коллег поручения, которые ранее не были возложены на них. Подобрав около десятка таких документов, я показал все это председателю и на конкретных фактах доказал их вредность, поскольку вносился сумбур и разнобой в работу коллективов. Часто для исправления этих неувязок уходило очень много времени, вызывало ненужные споры и дискуссии, от этого страдало дело. Председателя я попросил, чтобы он не подписывал заместителям ни одного документа, который бы не прошел согласование со всеми исполнителями. Этого можно достигнуть, только если документ пройдет через мои руки и получит мою последнюю визу. Это вначале вызвало отрицательную реакцию. Председатель начал доказывать мне, что я хочу стать над его заместителями, а это будет унижать их самолюбие. Но я настаивал, отсутствие моей визы заставит их лично не просто давать документ на подпись, а согласовывать и доказывать его важность. А это требует пересмотр ранее принятых решений.

В конце концов, председатель согласился. Он собрал заместителей, на конкретных примерах показал, какие сделаны нарушения и неувязки в подготовке важнейших документов на подпись председателю. «Это, возможно, происходит еще из-за того, - сказал он, - что в меру моей большой перегрузки я не в состоянии удержать в памяти огромный поток документальной информации, поступающей ко мне».

Тогда он предложил, чтобы вся почта, распоряжения и постановления шли через меня. На меня возлагалась работа сортировки документации и переадресования заместителям, руководителям отделов и отраслевым управлениям. Почта, направляемая на подпись председателю, должна в обязательном порядке визироваться мной, т.е. помощником председателя.

У меня очень много времени отнимала работа по подготовке председателю всевозможных выступлений и докладов в коллективах предприятий, на активах и коференциях. В бытность работы в качестве главного диспетчера Ягудин М.Л. и Аптекман М.А., которые готовили эти материалы Ивановскому Г.И., а затем Склярову П.И., привлекали и меня. Дело в том, что ко мне, как главному диспетчеру, в первую очередь стекались все оперативные данные зачастую очень нужные для готовящихся документов председателю. Часто в отсутствие Ягудина и Аптекмана мне приходилось самому готовить эти материалы. Когда я стал работать помощником председателя, все перешло ко мне. Зачастую требовалось очень срочно готовить материалы, и не было времени кому-либо поручать. Тогда применялась новая технология подготовки выступлений и докладов высокого руководства. Используя большую архивную базу данных, ножницы и клей, голову на плечах и мощное машбюро, приходилось компоновать и состыковывать готовые тексты, отдельные факты и эпизоды работы промышленности, не использованные раньше, и печатать их на нескольких пишущих машинках. В пределах 2-3-х часов готовились материалы для выступления.