История г. Токмака Ахрамеев В.Н. "РЕКОЮ ЖИЗНИ"
(Книга первая)
ХХI
Долго еще левобережная часть украинских земель пустовала и по ней беспрепятственно подходили к границам российского государства турецкие янычары. Наш край еще в конце ХVIII столетия представлял из себя неоглядную ковыльную степь, порезанную полями с небольшими речечками Токмачкой и Чунгулом, которые, сливаясь, образовали реку Молочную, впадающую в Молочный лиман и в Азовское море. Между ними в 1784 году в глубокой низине расположилось небольшое селение Токмак. Произошло это название точно не известно откуда. Одни предполагают, что еще монголы прозвали так, потому что эти долины и луга были укрыты густыми сочными травами, куда они после тяжелых битв пригоняли откармливать свои табуны лошадей, готовя их к новым битвам. Поэтому низина, где сегодня расположился Токмак, была прозвана долиной сытости и откормленности, что в переводе с монгольского на украинский язык слово «Токмак» означает – «сытый, вгодованный». Другой перевод дается как – «большая грязь». Нам кажется, что происхождение слова «Токмак» ближе к первой трактовке.
Местность здесь была необыкновенной красоты. Летом, при взгляде на селение с Пришибской возвышенности, она просматривалась как на ладони, утопала в фруктовых садах, окруженных ярко-зелеными цветущими лугами с извивающейся по ним речкой Токмачкой. Берега речки окружали необычно красивые заросли лоз, осокоров и верб. Ее чистейшая вода кишела рыбой – карпами, сомами, карасями, щуками и вьюнами. У самой воды росли густые травы. Выше к домам поднимались огороды, засаженные коноплей, льном, луком, чесноком, картошкой. Еще выше в садах утопали аккуратные глинобитные хатки, крытые соломой, выбеленные всегда свежей глиной, с подведенными голубыми карнизами и такими же голубыми оконными рамами. Ровные степи и поля были засеяны пшеницей, ячменем, овсом и гречкой, баштанами с сочными, сладкими арбузами и дынями. Здесь водилось множество дичи, степных и луговых птиц, перекликающихся между собой особенно весело в весеннее и летнее время, они наполняли степь и луга переливающимися ласковыми звуками. Особенно красиво переплетались эти нежные звуки в единое звучание, лаская слух и душу на вечерней зорьке или ранним утром, пробивающейся над горизонтом заре. Край дышал обилием, счастьем и покоем. Поэтому сюда ринулись переселенцы из Германии. Царское правительство предоставило им лучшие земли и большие льготы. На каждый двор выделялось по 60 десятин земли, беспроцентная ссуда до 300 рублей с возвратом через 10 лет. Это способствовало быстрому заселению территории между Днепром и Доном, а также между Днепром и Бугом. В 1768-1774 годах по Кучук-Кайнарджискому мирному договору Россия получила эти земли и выход к Черному и Азовскому морям.
В 1803-1822 годах в районе речки Молочной и ее притоков немцы основали 33 новых поселения: Гальбштадт (Молочанск), Фиретенвердер (Балковое), Шенау (Долина), Нижний Куркулак (Жовтневе), Реймер (Кирово), Гнедельфельд (Богдановка), Шандау (Панфиловка), Гросвейде (Просторе) и другие.
Территория Молочанска была населена еще в древности. Рядом с городом раскопаны 42 кургана эпохи бронзы (ІІІ-І тысячелетие до н.э.), скифские (IV-III в.в. до н.э.), сарматские (ІІІ в. до н.э. – ІІ в. н.э.) и разных кочевников XI-XIII веков. Последнее время эти земли находились в пользовании татар и ногайцев. В 1803 году сюда переселились немцы-менониты. Они назвали свое поселение Гальбштадт (Полугород). Благодаря льготам для переселенцев, о которых говорилось выше, это поселение начало очень бурно развиваться. Во всех немецких поселениях вначале важнейшей отраслью хозяйства было длинношерстное овцеводство, которое уступило место земледелию – производству зерна на рынок. Наряду с земледелием, колонисты Гальбштадта начали заниматься промыслами. Местный богач Нейфельд в 1832 году открыл пивоваренный и уксусный заводы В 40-х годах построил водочный и кирпичный заводы, шелкомотальную и суконную фабрики. В 60-х годах купцы Франц и Шредер открыли завод по производству косилок, молотилок, сеялок, плугов и несколько кирпично-черепичных заводов. Позднее вступил в строй чугунолитейный цех. Затем Вильямс построил мукомольный и крахмальный заводы. Вильямсу, его наследникам и компаньонам принадлежали три вальцовые паровые машины, экипажное прозводство и фабрика перловых круп. Все предприятия Гальбштадта были мануфактурного типа с примитивной техникой и технологией, высокой себестоимостью. С развитием капиталистических отношений они не могли противостоять в конкурентной борьбе более прогрессивным производствам.
Значительно раньше, чем поселенцы Германии, на берегу р.Токмачка в 80-х годах восемнадцатого столетия начали селиться запорожские казаки, беглые крепостные и государственные крестьяне из сел Мелитопольского уезда, а также из населенных пунктов Полтавщины. Они прибывали отдельными семьями, поэтому никаких льгот, в отличие от немцев, от правительства не получали. Быстрому развитию Большого Токмака способствовали проходившие через него старые торговые пути на Крым, а впоследствии и на Бердянск. Большим Токмак назвали потому, что выглядел он таким по сравнению с другими маленькими хуторами, находящимися рядом с ним.
Старые торговые пути способствовали развитию торговли и ремесел, а также началу хлебопашества и производства товарного зерна не только для собственных нужд, но и на рынок. Одновременно начала развиваться торговля и ремесла. Товарное зерно и другую сельскохозяйственную продукцию сбывали на токмакских ярмарках, которые устраивались четыре раза в год, вывозили также в Бердянск, Мелитополь, Александровск и другие близлежащие города.
На ярмарки в Большой Токмак съезжались крестьяне из окрестных сел, немцы-колонисты, а также купцы из многих городов: Москвы, Курска, Бердянска, Феодосии. Только обоянские купцы из Курской губернии ежегодно приобретали в Большом Токмаке почти 80 пудов шерсти. На ярмарки тысячами прибывали сельскохозяйственные наемные рабочие из Екатеринославской, Полтавской, Черниговской и Курской губерний.
По мере развития товарно-денежных отношений в местечке, как грибы, росли небольшие промышленные предприятия, кустарные мастерские и торговые заведения. На базарной площади размещались десятки торговых лавок с погребами, хлебные и соляные склады.
Но самое быстрое развитие Большой Токмак получил начиная с 1882 года с приходом немца Фукса, который пользуясь льготами, предоставленными царским правительством иностранным предпринимателям, основал завод земледельческих машин и орудий с самой современной по тому времени техникой и технологией. Через четыре года такой же завод по соседству открыл немец – австрийский подданный Клейнер. Они в начальный период выпускали буккеры, сеялки и жатки для местных производителей сельскохозяйственной продукции. Еще большему экономическому развитию способствовало строительство за свои средства немцем Ваалем подъездных железнодорожных путей, которые соединили станцию Большой Токмак со станцией Пришиб на линии Харьков-Симферополь. За проезд по этим путям правительственные поезда платили хозяину пошлину.
Фукс и Клейнер создали крупные предприятия с применением, на то время, передовой техники и технологии, которые были способны выдержать любую конкуренцию. Фукс начал поставлять свою продукцию далеко за пределы региона, практически по всем просторам Российского государства: Владикавказ, Кубань, Омск, Ростовская область, Крым, Оренбург, Екатеринодар, Ставропольский край, Астрахань и многие другие. Во всех этих городах и районах работали его представительства по сбыту продукции завода. Так в прейскуранте на свою продукцию, выпущенном в 1910 году, Фукс пишет: «Вместо перечня десятков наград, которыми другие фабриканты важничают, обыкновенно, на первых страницах своих прейскурантов, ставя его якобы доказательством достоинства выпускаемых ими изделий, я имею сказать следующее.
За все 28 лет существования моего завода я участвовал только на трех выставках, на коих мне присуждены три золотые медали. Если бы я участвовал на 100 выставках, то, полагаю, имел бы и 100 медалей, но я от этого воздержался, так как погоню за медалями считаю для завода с действительно хорошим производством таким же излишеством, как и всякия другия пустыя рекламы в журналах, особых листках с отзывами и тому подобное, и которым ныне никто с доверием не относится... Улучшая и изменяя свои машины и орудия, я, как всегда, давал их на испытания лучшим местным земледельцам (немцам-колонистам), сам присутствовал всегда на испытаниях и прилагал свое знание и всю свою опытность для достижения наилучшего результата. С самого начала до сих пор я употреблял для своего производства исключительно первоклассные материалы, невзирая на их дороговизну, я всегда неукоснительно стремился к тому, чтобы мои машины и орудия повсюду отличались прочностью, удобоприменяемостью в наших русских хозяйствах и доступностью в цене. Я всегда сознавал и сознаю, что это единственно верный принцип, при котором я не буду иметь затруднения в сбыте моих товаров, а наоборот – спрос на них будет возрастать без всякого рекламирования… Этому принципу я не изменю никогда».
Конкуренцию с заводами Фукса и Клейнера не могли выдержать не только молочанские и токмакские заводы, выпускающие подобную продукцию, но и многие предприятия России. С самого начала деятельности этих заводов в Большом Токмаке начал закладываться костяк высококвалифицированных инженерных и рабочих кадров, которые в дальнейшие времена создавали славу токмакским машиностроителям.
XXII
Большой Токмак постепенно разрастался, набирал силу, превращаясь в машиностроительный центр юга России. Увеличивалось количество занятого населения на предприятиях. Кроме заводов Фукса и Клейнера начали функционировать машиностроительный и чугунолитейный заводы Бергера и Загорелина (территория консервного завода). Создалось галантерейное предприятие «Пеккер и сыновья» (швейная фабрика). Вааль ввел в эксплуатацию крупнейшую по тому времени вальцевую мельницу (сгорела во время войны, остов её, как дом Павлова в Сталинграде, и сейчас напоминает токмачанам о страшной войне). Тамаркин строит дом, в котором разместилась чулочная фабрика (магазин «Торты»).
Заводы Фукса и Клейнера резко увеличивают выпуск продукции и процветают. Если в 1905 году только на заводе Фукса было выпущено 1000 буккеров, 2000 сеялок и 4000 жаток, то уже через пять лет в 1910 году производится 4000 буккеров, 5500 сеялок и 5500 жаток более высокого качества, чем пять лет назад. Успехи промышленности подтолкнули к интенсивному развитию социальную и культурную сферы. Рабочие заводов и фабрик строили свои домики на противоположном левом берегу реки Молочной. На средства заводчиков и прихожан этого района построена Троицкая церковь. Она взорвана большевиками и на её месте впоследствии вырос хлебозавод. В живых остался только дом священника, в котором размещена вневедомственная охрана. На правом берегу вокруг Свято-Успенского собора начал формироваться торговый и культурный центр города.
Свято-Успенский собор трижды отстраивался. Вначале в 1796-1798 годах была построена деревянная Успенская церковь в честь собора Пресвятой Богородицы, затем 15 августа 1808 года на его месте был освящен новый каменный храм с деревянным куполом в честь Успения Божьей Матери. Но он не отличался ни прочностью, ни архитектурой. Был сломан, и в 1869 году начато строительство нового каменного храма на средства прихожан, предпринимателей, купечества и иногородних разночинцев. Он был освящен 9 ноября 1875 года, а каменная колокольня при нем построена в 1877 году на средства харьковского купеческого сына Николая Серикова.
Свои дома и офисы Фукс и Клейнер построили на территориях заводов. Одноэтажный роскошный дом Фукса сохранен поныне. В нем размещена телефонная станция завода им. Кирова. Дом Клейнера двухэтажный, на первом этаже – контора, второй – жилой (музей завода им. Кирова). Рядом, ближе к речке разместил свой дом пристав полиции Антонов – с парком, бассейном и фонтаном (детский сад «Ручеек»). Антонов был большой любитель увеселительных компаний. В выходные и праздничные дни к нему стекалось множество нарядно одетого народа. Молодежь под музыку духового оркестра в плавном вихре отплясывала крутые па танцев. Пожилые люди отдыхали на лавочках в тени деревьев. Они о чем-то мирно беседовали, слушали музыку, любовались танцующей молодежью, природой, лебедями, которые периодически покидали мирную гладь воды бассейна и грелись на его берегу. Их блестящие от отраженных лучей солнца глаза внимательно следили за действиями резвящейся ребятни. Движением головок на длинных, грациозно изогнутых шеях выпрашивали у них любимые фисташки. Гурьбу детей привлекала белизна перьев, величественно извивающиеся лебединые шеи. Они стремились как можно ближе подойти к лебедям, чтобы хоть кончиком пальца прикоснуться к их телу, чистому, покрытому каплями водяных шариков, отливающих алмазами в лучах солнца, постепенно скатывающихся на землю.
Многие просто прогуливались по прохладным тенистым аллеям каштанов и плакучих ив, наслаждаясь музыкой. Гулянья продолжались, как правило, далеко за полночь.
Любители театра отправлялись в центральный парк с небольшим дендрарием и летним театром, созданными младшим из братьев Абрамянцев (территория сегодняшней райгорбольницы). Дендрарий радовал токмачан красотами редких экзотических растений, привезенных из Крыма, с Кавказа и других южных стран. Дом самого Абрамянца находился в сегодняшней стоматологической поликлинике. В летнем театре ставились спектакли. В нем начинали свою театральную карьеру Чикина – в годы НЭПА переехала в Киев и пела в Киевской оперетте, артист Юдин – впоследствии пел в Большом театре Москвы.
Немец Вааль, владелец железнодорожной ветки и мельницы, слыл еще меценатом. Он собрал крупную коллекцию картин и открыл у себя картинную галерею, которой в праздничные дни любовались не только токмачане, но и жители окрестных городов и сел, а также приезжие гости. В 1913 году в городе был построен кинотеатр. Функционировали две фотографии, типография, больница с двумя лечебными корпусами. В 1905 году уже было 17 учебных заведений, в том числе министерское двухклассное училище, 10 земских училищ, 4 церковно-приходские школы. Открылись две школьные библиотеки и одна земская. Из этого перечня культурных, учебных и оздоровительных учреждений видно, что в городе проводилась серьезная работа по оздоровлению и образованию населения.
Быстрыми темпами застраивался центр города. Зажиточные дворяне Горобцовы построили двухэтажный дом с садом (здание краеведческого музея). Богатая супружеская пара не имела своих детей. Построив себе дом в 1900 году, они создали в нем детский приют для детей-сирот. Они за свои средства взяли на воспитание 25 детей и давали им образование и специальности: гувернанток, швей, кухарок – девочкам, слесарей, токарей – мальчикам. В праздничные дни приглашали к себе в дом детей бедняков, одаривая их подарками.
С северной стороны их дома купцы Зак, Лан, Кочан построили целый ряд магазинов до дома купца Бондаренко (здание КГБ). На территории нынешней милиции были его магазины с большими подвалами-складами. В одном из помещений функционировало казино. По непроверенным данным, в замурованных подвалах, якобы, спрятаны отдельные фрагменты памятника царю Александру ІІ и церковная атрибутика Свято-Успенского собора, уцелевшие после их подрыва.
Старший брат Абрамянцев построил себе дом (сегодняшнее заводоуправление завода им.Кирова), в котором была роскошная гостиница «Бристоль» с рестораном. Средний брат Абрамянцев построил дом (ЖКО завода им.Кирова, клуб и вечерняя школа). В них размещались: пекарня, где выпекали хлебобулочные изделия, торты и другие кондитерские изделия, хоздвор и жилые помещения для рабочих. В праздничные дни детям бесплатно раздавались булочки, пирожки и другие изделия.
Угол заводоуправления (охрана, отдел кадров, профком) застроил Зак – купец первой гильдии, в котором содержал постоялый двор с кабачком и небольшой гостиницей.
В городе действовал торговый дом братьев Шальман, банк заводчика и банкира Бергера (стройуправление СУ-5, Банк «Украина»). Долгое время сохранялись прекрасные здания торгового ряда, построенного купцами и заводчиками: Коганом, Пеккером, Блохом, Загорелиным, Гохманом и другими. Их магазины долгие годы ласкали глаз токмачан своей красотой витиеватых архитектурных форм и вместе со Свято-Успенским собором создавали прекрасный городской ансамбль.
Предприниматели и купцы строили капитальные здания на века. Архитектурное оформление отвечало всем нормам и моде в капитальном строительстве того времени. Если бы не варварство следующих поколений, выразившееся в двух истребительных войнах, революции и гражданской войне, то многие бы из них и сегодня украшали город. С того времени прошло больше столетия, но сохранившиеся на сегодня здания служат токмачанам верой и правдой. Они являются своеобразным мостом между XIX и XXI столетиями, которые напоминают людям о временах зарождения человеческой жизни в этих краях, развития промышленности, культуры и социальных преобразований города. В них можно увидеть времена расцвета, упадка и борьбы за выживание разных поколений жителей города. Многие недальновидные, влиятельные человеческие особи из-за своей неполноценности, бескультурья, злобы и рабского преклонения перед высшими чиновниками разрушали и уничтожали ценнейшие исторические памятники, создаваемые на века бескорыстными соотечественниками.
XXIII
Дикие орды головорезов: махновцев, белых и большевиков – с корнем выкорчевывали не только бесценные памятники, но и их творцов и созидателей. Они даже замахнулись на искоренение в народе веры в Бога и уничтожение храмов, которые строились на кровные деньги прихожан. Даже в мирные спокойные времена коленопреклоненные рабы-службисты, дорвавшиеся до власти, выслуживаясь перед вышестоящими чиновниками, продолжали разорять страну. Надо отметить, что подхалимы, как правило, сами никогда ничего не сделали полезного для народа.
Так, в 70-е годы ХХ столетия отцам города Токмака Очеретину и Верезубчаку потребовалось место под новый памятник Ленину. Они не пожалели исторически ценных своей архитектурой зданий города, уничтожили торговый ряд. На его месте сейчас возвышается огромный памятник главному организатору и вдохновителю социалистической революции. «Благодарные» токмачане под строгим оком доблестной украинской милиции заканчивают обдирать с памятника полированные плиты серого гранита. Постамент полностью ободран, уже заканчивают ограду. Компартийные фанаты кое-как облепили постамент черным цементом. Территория памятника заросла бурьянами, которые периодически выкашиваются. «Рідна Україна» не признает социалистической революции и ее вдохновителя, и, надо думать, скоро не будет и памятника, как нет и торгового ряда.
Печальная судьба постигла и 4-хметровый памятник царю Александру ІІ, сооруженному в свое время благодарными крестьянами, освобожденными от крепостного права. Памятник был воздвигнут из полированного розового гранита, величественно возвышался на соборной площади. По углам его охраняли четыре льва, держащих в зубах цепи. Он помешал неоднократно побывавшему в Токмаке Батьке Махно. Однажды в 1918 или 1919 годах, выступая с балкона торгового ряда, Батько Махно, разочаровавшись в большевиках, социалистической революции и гражданской войне, в одной из листовок написал: «Где власть – там нет свободы». Сгоняя свою злость, взорвал памятник царю-освободителю Александру ІІ.
Однако, вернемся к мирной жизни города и его жителей. Как говорилось выше, город разрастался, жители имели работу. Рабочие, которые работали на заводах, а также в сфере обслуживания и культуры, имели нормальную зарплату, что давало возможность безбедно жить и воспитывать детей. Отношение к работающим со стороны заводчиков и купцов было нормальным, не хуже, чем в других странах, ставших на капиталистический путь развития. Об этом свидетельствуют фотографии и другие письменные источники того времени, дошедшие до наших дней. На фотографиях коллективов литейных и токарных цехов И.В. Клейнера 1910 года, токарного и столярного цеха И.И. Фукса 1909 года видно, что рабочие, сфотографированные с хозяевами и мастерами, одеты в приличные костюмы при галстуках или бабочках, имеют нормальный, не истощенный «рабским» трудом внешний вид. Дошла до нас и фотография всех участников создания первого нефтяного двигателя товарищества «Триумф» Бергера и Загорелина.
Фукс содержал большой духовой оркестр, который по выходным и праздникам развлекал токмачан.
При увольнении с заводов по собственному желанию Фукс и Клейнер выдавали увольнительные свидетельства с хорошими характеристиками.
Никита Сергевич Хрущев в своих воспоминаниях, изданных в Нью-Йорке издательством В. Челидзе, откровенно рассказывает об уровне жизни рабочих в Юзовке (Донецк), и сравнивая его с положением при Советской власти. Хрущев ссылался на собственный опыт.
- Я женился в 1914 году двадцати лет от роду, - сообщал Никита Сергеевич. – Поскольку у меня была очень хорошая профессия, я мог сразу же снять квартиру. В моей квартире была гостиная, кухня, спальня, столовая. Прошли годы после революции, мне больно думать, что я, рабочий, жил при капитализме в гораздо лучших условиях, чем живут рабочие при советской власти. Вот мы свергли монархию, буржуазию, мы завоевали нашу свободу, а люди живут хуже, чем прежде. Неудивительно, что некоторые говорят: «Что же это за свобода? Вы обещали нам рай… Может быть, мы попадем в рай после смерти, только хотелось бы пожить получше на земле. Мы ведь не предъявляем каких-то особых требований. Дайте нам угол, куда приткнуться…» Как слесарь в Донбассе до революции я зарабатывал 40-45 рублей в месяц. Черный хлеб стоил 2 копейки фунт, а белый – 5 копеек. Сало шло по 22 копейки за фунт, яйцо – копейка за штуку. Сапоги хорошего качества, вот такие, как на мне сейчас, стоили от силы 6 -7 рублей. А после революции заработки понизились, цены также сильно поднялись»….
Проигранная Россией война с Японией вызвала недовольство в народе против монархии, которая уже практически потеряла бразды правления в государстве. Начался разброд и шатание в высших кругах государственного управления.
Расстрел мирных демонстраций в Петербурге в 1905 году и Ленской в 1912 году поднял народ на защиту своих интересов.
Не обошло возмущение и рабочих, которое подогревалось агитацией, прокламациями, листовками и митингами Большетокмакской организации РСДРП. Кончилась мирная размеренная спокойная жизнь в городе. Остановилось развитие промышленности, ухудшились медицинское обслуживание, образование и культура.
Жизненные условия начали сильно ухудшаться, а это вызвало в народе недовольство, на заводах начались стачки и даже забастовки.
На войну с Германией призвали многих военнообязанных мужчин, а затем настало жесточайшее безжалостное время гражданской войны.
Как свидетельствуют многие современные историки, в этих мясорубках погибло около двадцати миллионов людей. Только в войне с Германией около девятисот тысяч, остальные стали жертвами болезней, страшного белого и красного террора, который был вызван ужасами гражданской войны и неимоверного заблуждения целого поколения, так называемых, «революционеров».
Ленинский призыв в партию привлек сотни тысяч темных, необразованных молодых людей. «Старая ленинская гвардия» состояла, в основном, из интеллигентов и полуинтеллигентов, а новое поколение – выходцы из рабочих и крестьян, многие из которых не умели и не хотели работать. Большинство этих молодых новых коммунистов действовали очень просто – интеллигенцию, зажиточных людей надо уничтожать, ставить к стенке. У них не было ни малейшего чувства ответственности за погубленные жизни, за невинно пролитую кровь. Это был классовый инстинкт, который зиждился на простом понятии: мы – рабочие, а они – буржуи и помещики, а интеллигенты тоже стоят ближе к ним, чем к бедным. Главное – отнять власть у угнетателей, раздавить их и подчинить себе любыми способами, вплоть до уничтожения, а там мы построим новую, невиданную еще на белом свете жизнь, о которой сами же не имели ни малейшего представления, да и не умели ничего строить. Об этой новой жизни с большим энтузиазмом пели «Интернационал»: «Весь мир насилья мы разрушим до основанья, а затем мы наш, мы новый мир построим, кто был ничем, тот станет всем».
Расстрелы и тюрьмы, миллионы трупов, огромная армия беспризорных детей, потерявших родителей, голод, одичание людей во многих местах страны. Отец убивал сына, сын – отца и мать, брат – брата, такова была плата за самую страшную из всех революций, которые когда-либо потрясали мир.
Рожденное Лениным отродье в процессе строительства нового мира, провозглашенного «Интернационалом», с корнем выкорчевало «ленинскую гвардию» во главе с ее вождем. Но оно не только приказало долго жить «ленинской гвардии», но и испоганило и растоптало саму идею социализма и коммунизма. Всех сторонников этих идей, своих соотечественников, талантливейших людей, гениальные умы века погубило в ГУЛАГах, тюрьмах, на стройках века, психушках. Уничтожило в муках рожденное, огромное многонациональное государство, раскололо и разорвало его на отдельные осколки. В этих осколках уже почти два десятилетия отпрыски тех «революционеров» создают и возглавляют сотни политических партий для «многострадального народа», с неумолимой жаждой насыщения сталкиваются между собой, охотятся друг за другом, преследуют друг друга и натравливают народы разных регионов друг на друга. В этой борьбе царит слепая ненависть, жестокость и хаос без начала и конца.