Токмак В.Н. Ахрамеев "Рекою жизни" Книга 2
Глава 23 

XXIII 

Дикие орды головорезов: махновцев, белых и большевиков – с корнем выкорчевывали не только бесценные памятники, но и их творцов и созидателей. Они даже замахнулись на искоренение в народе веры в Бога и уничтожение храмов, которые строились на кровные деньги прихожан. Даже в мирные спокойные времена коленопреклоненные рабы-службисты, дорвавшиеся до власти, выслуживаясь перед вышестоящими чиновниками, продолжали разорять страну. Надо отметить, что подхалимы, как правило, сами никогда ничего не сделали полезного для народа.

Так, в 70-е годы ХХ столетия отцам города Токмака Очеретину и Верезубчаку потребовалось место под новый памятник Ленину. Они не пожалели исторически ценных своей архитектурой зданий города, уничтожили торговый ряд. На его месте сейчас возвышается огромный памятник главному организатору и вдохновителю социалистической революции. «Благодарные» токмачане под строгим оком доблестной украинской милиции заканчивают обдирать с памятника полированные плиты серого гранита. Постамент полностью ободран, уже заканчивают ограду. Компартийные фанаты кое-как облепили постамент черным цементом. Территория памятника заросла бурьянами, которые периодически выкашиваются. «Рідна Україна» не признает социалистической революции и ее вдохновителя, и, надо думать, скоро не будет и памятника, как нет и торгового ряда.

Печальная судьба постигла и 4-хметровый памятник царю Александру ІІ, сооруженному в свое время благодарными крестьянами, освобожденными от крепостного права. Памятник был воздвигнут из полированного розового гранита, величественно возвышался на соборной площади. По углам его охраняли четыре льва, держащих в зубах цепи. Он помешал неоднократно побывавшему в Токмаке Батьке Махно. Однажды в 1918 или 1919 годах, выступая с балкона торгового ряда, Батько Махно, разочаровавшись в большевиках, социалистической революции и гражданской войне, в одной из листовок написал: «Где власть – там нет свободы». Сгоняя свою злость, взорвал памятник царю-освободителю Александру ІІ.

Однако, вернемся к мирной жизни города и его жителей. Как говорилось выше, город разрастался, жители имели работу. Рабочие, которые работали на заводах, а также в сфере обслуживания и культуры, имели нормальную зарплату, что давало возможность безбедно жить и воспитывать детей. Отношение к работающим со стороны заводчиков и купцов было нормальным, не хуже, чем в других странах, ставших на капиталистический путь развития. Об этом свидетельствуют фотографии и другие письменные источники того времени, дошедшие до наших дней. На фотографиях коллективов литейных и токарных цехов И.В. Клейнера 1910 года, токарного и столярного цеха И.И. Фукса 1909 года видно, что рабочие, сфотографированные с хозяевами и мастерами, одеты в приличные костюмы при галстуках или бабочках, имеют нормальный, не истощенный «рабским» трудом внешний вид. Дошла до нас и фотография всех участников создания первого нефтяного двигателя товарищества «Триумф» Бергера и Загорелина.

Фукс содержал большой духовой оркестр, который по выходным и праздникам развлекал токмачан.

При увольнении с заводов по собственному желанию Фукс и Клейнер выдавали увольнительные свидетельства с хорошими характеристиками.

Никита Сергевич Хрущев в своих воспоминаниях, изданных в Нью-Йорке издательством В. Челидзе, откровенно рассказывает об уровне жизни рабочих в Юзовке (Донецк), и сравнивая его с положением при Советской власти. Хрущев ссылался на собственный опыт.

- Я женился в 1914 году двадцати лет от роду, - сообщал Никита Сергеевич. – Поскольку у меня была очень хорошая профессия, я мог сразу же снять квартиру. В моей квартире была гостиная, кухня, спальня, столовая. Прошли годы после революции, мне больно думать, что я, рабочий, жил при капитализме в гораздо лучших условиях, чем живут рабочие при советской власти. Вот мы свергли монархию, буржуазию, мы завоевали нашу свободу, а люди живут хуже, чем прежде. Неудивительно, что некоторые говорят: «Что же это за свобода? Вы обещали нам рай… Может быть, мы попадем в рай после смерти, только хотелось бы пожить получше на земле. Мы ведь не предъявляем каких-то особых требований. Дайте нам угол, куда приткнуться…» Как слесарь в Донбассе до революции я зарабатывал 40-45 рублей в месяц. Черный хлеб стоил 2 копейки фунт, а белый – 5 копеек. Сало шло по 22 копейки за фунт, яйцо – копейка за штуку. Сапоги хорошего качества, вот такие, как на мне сейчас, стоили от силы 6 -7 рублей. А после революции заработки понизились, цены также сильно поднялись»….

Проигранная Россией война с Японией вызвала недовольство в народе против монархии, которая уже практически потеряла бразды правления в государстве. Начался разброд и шатание в высших кругах государственного управления.

Расстрел мирных демонстраций в Петербурге в 1905 году и Ленской в 1912 году поднял народ на защиту своих интересов.

Не обошло возмущение и рабочих, которое подогревалось агитацией, прокламациями, листовками и митингами Большетокмакской организации РСДРП. Кончилась мирная размеренная спокойная жизнь в городе. Остановилось развитие промышленности, ухудшились медицинское обслуживание, образование и культура.

Жизненные условия начали сильно ухудшаться, а это вызвало в народе недовольство, на заводах начались стачки и даже забастовки.

На войну с Германией призвали многих военнообязанных мужчин, а затем настало жесточайшее безжалостное время гражданской войны.

Как свидетельствуют многие современные историки, в этих мясорубках погибло около двадцати миллионов людей. Только в войне с Германией около девятисот тысяч, остальные стали жертвами болезней, страшного белого и красного террора, который был вызван ужасами гражданской войны и неимоверного заблуждения целого поколения, так называемых, «революционеров».

Ленинский призыв в партию привлек сотни тысяч темных, необразованных молодых людей. «Старая ленинская гвардия» состояла, в основном, из интеллигентов и полуинтеллигентов, а новое поколение – выходцы из рабочих и крестьян, многие из которых не умели и не хотели работать. Большинство этих молодых новых коммунистов действовали очень просто – интеллигенцию, зажиточных людей надо уничтожать, ставить к стенке. У них не было ни малейшего чувства ответственности за погубленные жизни, за невинно пролитую кровь. Это был классовый инстинкт, который зиждился на простом понятии: мы – рабочие, а они – буржуи и помещики, а интеллигенты тоже стоят ближе к ним, чем к бедным. Главное – отнять власть у угнетателей, раздавить их и подчинить себе любыми способами, вплоть до уничтожения, а там мы построим новую, невиданную еще на белом свете жизнь, о которой сами же не имели ни малейшего представления, да и не умели ничего строить. Об этой новой жизни с большим энтузиазмом пели «Интернационал»: «Весь мир насилья мы разрушим до основанья, а затем мы наш, мы новый мир построим, кто был ничем, тот станет всем».

Расстрелы и тюрьмы, миллионы трупов, огромная армия беспризорных детей, потерявших родителей, голод, одичание людей во многих местах страны. Отец убивал сына, сын – отца и мать, брат – брата, такова была плата за самую страшную из всех революций, которые когда-либо потрясали мир.

Рожденное Лениным отродье в процессе строительства нового мира, провозглашенного «Интернационалом», с корнем выкорчевало «ленинскую гвардию» во главе с ее вождем. Но оно не только приказало долго жить «ленинской гвардии», но и испоганило и растоптало саму идею социализма и коммунизма. Всех сторонников этих идей, своих соотечественников, талантливейших людей, гениальные умы века погубило в ГУЛАГах, тюрьмах, на стройках века, психушках. Уничтожило в муках рожденное, огромное многонациональное государство, раскололо и разорвало его на отдельные осколки. В этих осколках уже почти два десятилетия отпрыски тех «революционеров» создают и возглавляют сотни политических партий для «многострадального народа», с неумолимой жаждой насыщения сталкиваются между собой, охотятся друг за другом, преследуют друг друга и натравливают народы разных регионов друг на друга. В этой борьбе царит слепая ненависть, жестокость и хаос без начала и конца.