Солдатик родной, я за тебя в ответе
«Таврія» . 1 – 12 квітня 2005 року.
Никто не забыт, ничто не забыто.
Трудно описать чувства, возникшие у меня при виде свежераскопаных окопов, куч стрелянных гильз, валявшихся тут и там в зеленой траве, рваных солдатских ботинок, кусков полуистлевшей шинели и… человеческих костей,
Наверное, это был шок, было жутко. Кости были почти возле каждого разрытого окопа. По остаткам обмундирования, по пуговицам со звездочками легко было догадаться, что это лежат наши, павшие в бою солдаты.
Раскопанные, раскиданные, затоптанные, забытые. Это был шок.
Их ровесники, выжившие в боях, еще сравнительно молоды и бодры.
1973-ий год. В школе учителя, в газетах и по телевизору, партия и комсомол славят и ставят в пример нам героизм и мужество военного поколения.
И вот они, отдавшие жизнь, оказывается, лежат не в братской могиле, не у мемориала, а просто валяются белыми костями вокруг своих окопчиков под чистым небом.
Это был наш первый поход на места бывших боев у села Вишневое Токмакского района.
Показал нам, пацанам, это место наш друг, родственники которого жили там. Еще раньше, вернувшись оттуда, он часто хвастался найденными трофеями. И вот, собравшись как-то, тайком от родителей, мы вчетвером, пешком, отправились в эти места. Был ясный солнечный апрельский день, но здесь, под прохладной тенью деревьев ветроупорочной посадки, увиденное пугало. Было страшно. А веселая музыка, принесенная ветром из села, звучала зло и кощунственно…
Письмо об увиденном в газету, я порвал и выбросил, рассудив, что никто не поверит, да еще и влетит, быть может. Но тревога и боль от виденного остались.
Следующий визит в эти места был не скоро. На этот раз, прихватив лопаты, мы поприкапывали кости…
Однажды два моих товарища вернулись из поездки возбужденные. «Нашли солдата!» Все найденные у останков предметы они прихватили с собой и оставили у меня. Я до сих пор помню, как заколотилось сердце, когда в одной из стрелянных гильз увидел скрученную бумажечку.
- Записка!!!
Руки дрожали от волнения, когда пилил гильзу, чтобы извлечь ее. Весточка с войны, от самого погибшего. На пожелтевшем рулончике бумаги удалось прочесть написанное простым карандашом
Гасилин Василий Федорович 1925 года рождения.
И адрес «Саратовская область…»
На следующий день мы уже были в военкомате со всеми находками.
Данные с записки переписали, пообещали сообщить родственникам павшего о находке, а позже похоронить его самого, а в общем – копать и искать ненужно, опасно, можно подорваться.
С этой печальной находки, можно сказать, и началась поисковая деятельность клуба «Обелиск».
До 1980 года нам удалось обнаружить и захоронить в братскую могилу села Вишневое останки 20 советских солдат.
У некоторых удалось установить имена благодаря запискам в гильзах и полуистлевшим письмам:
Гасилин Василий Федорович. Саратовская область.
Салихов Шамиль Файзрахманович. Башкирия.
Поцхверашвили Амберки Илларионович. Грузия.
Епраносян Татос Хачатурович. Армения.
Липский Петр Федосеевич. Краснодарский край.
Поиск родственников через милицию, военкомат, скажем мягко, неэффективен. Помогли в основном журналисты, газеты. Все родственники известных солдат извещены о скорбных находках.
В 1977 – 1978 годах четыре семьи приезжали поклониться могиле родного человека.
1986 год. Пасмурный ноябрьский день. Полсела собралось у братской могилы в центре Коханого провести в последний путь останки 19 советских солдат, павших в 43-ем году в жестоких боях при освобождении родной земли от фашистов. Имена их неизвестны, но для каждого участника траурной процессии они были родными. Из каждой семьи война вырвала близкого человека. И эта процессия была символическим прощанием с потерянным во время войны родным человеком и данью памяти тому неизвестному солдату, который пал пусть не у родного очага, но за свою Родину.
Три года понадобилось нашим ребятам, чтобы найти их и организовать перезахоронение.
1987 год. Интерес к событиям Великой Отечественной войны, к судьбам павших свел и сплотил вокруг инициатора поискового движения в Токмакском районе Виктора Жабского более тридцати человек молодежи. Неофициальная деятельность поисковиков была уже невозможна, нужно было выходить из «подполья». При поддержке городского комитета комсомола группа была зарегистрирована при Токмакском горкоме как клуб «Поиск».
В это же время по всему Союзу прошла такая патриотическая волна и в 1988-ом году в городе Калуге состоялась первая конференция представителей поисковых отрядов Советского Союза, в которой участвовал и руководитель Токмакского клуба Виктор Жабский.
1988 год. С 25-го апреля по 9-ое мая сводный поисковый отряд из поисковиков городов Токмака, Запорожья, Киева, Новгорода и Набережных Челнов участвовал в экспедиции на местах боев 2-ой Ударной армии под Новгородом. В результате работы всех ребят были найдены и захоронены в братскую могилу деревни Мясной Бор останки 117-ти советских воинов.
1989 год. Снова нами покинуты уют и тепло родного дома, чтобы вернуть из неизвестности преданных, но не сдавшихся врагу бойцов 2-ой Ударной армии. Всесоюзная вахта Памяти собрала под сенью новгородского леса сотни молодых людей, чтобы вынести из болота забвения останки тех, кто до последней минуты жизни был верен своему Отечеству. 9 мая деревянные гробы с останками 2215-ти бойцов и офицеров Красной Армии на плечах поисковиков длинной вереницей в два ряда проследовали к последнему приюту, к братским могилам деревни Мясной Бор. Красные гвоздики на гробах печально кивали в такт шагов несущих…
23-го сентября этого же года в братскую могилу с. Коханое Токмакского района нами были перезахоронены останки 28-ми советских бойцов, погибших в 1943-ем году при освобождении нашего района от фашистов. В это же время в 6-ой средней школе г. Токмака с помощью завуча Жученко Любовь Матвеевны Гейченко Рифат организовывает поисковый отряд из старшеклассников. Детвора вела интенсивную переписку с ветеранами – освободителями Токмака и родственниками погибших бойцов 151-ой стрелковой дивизии. Переписка, сбор материала для школьного музея, встречи с ветеранами Великой Отечественной войны, проведение раскопок на бывших полях сражений, - все это благотворно влияло на патриотическое воспитание молодых людей.
Часть из них вместе с клубом «Поиск» в мае 1990-го года принимали участие во Всесоюзной вахте Памяти в Смоленской области в окрестностях города Сычевка.
|
Вас никогда никто не хоронил, И эпитафий в спешке не писали, Ни писем, ни известий, ни могил, Ни матерей, склонившихся в печали. Пробитый шлем, истлевшее письмо И черепа с разверстыми очами Нам лучше похоронок рассказали, Что вам с войны прийти не суждено. |
Эти печальные слова начертаны на памятнике, который мы, токмакские и новогорьевские поисковики, своими силами поставили у трассы Токмак – Запорожье, на границе Васильевского и Токмакского районов у села Новогорьевка. Здесь же захоронили останки 39-ти советских бойцов. Имена лишь двоих из них, благодаря надписям на личных вещах, удалось установить: Авраменко М., Соловьев Н.
В сентябре этого же года в Донецке состоялась конференция поисковиков, куда был приглашен и руководитель Токмакского клуба «Поиск» Жабский Виктор.
1991год. В конце апреля две наши группы снова в пути. Группа под руководством Жабского отправляется в Калужскую область, группа Гейченко – под Демянск Новгородской области.
12 августа этого же года в г. Запорожье на Капустяном кладбище совместно с запорожскими поисковиками было проведено перезахоронение 73-ех советских воинов, погибших при освобождении Токмакского района. По сохранившимся наградам, надписям на личных вещах удалось установить несколько имен павших. Их родственники о перезахоронении были извещены. В декабре 1991-го года Жабский В. и Гейченко Р. участвовали в конференции представителей поисковых отрядов Украины в г. Киев.
В конце апреля – начале мая 1992-го группа Гейченко принимает участие в международной поисковой экспедиции под Демянском на новгородской земле. Группа под руководством Жабского, в это же время, в сводном отряде с поисковиками Мелитополя участвовала во Всеукраинской вахте Памяти возле г. Изюм Харьковской области.
4 апреля 1993-го года в братскую могилу села Вишневое Токамакского района клубом «Поиск» при содействии местных властей были захоронены останки 111-ти советских воинов.
В конце апреля – начале мая группа Гейченко участвовала в совместной советско – германской поисковой экспедиции в Парфинском районе Новгородской области.
В мае этого же года клуб «Поиск» был перерегистрирован в поисковый клуб «Обелиск». Был изменен устав клуба, официально зарегистрирована печать.
19 сентября в селе Садовом Токмакского района с соответствующими почестями были захоронены в братскую могилу 2 советских бойца.
По приглашению поисковиков Большой Лепетихи Херсонской области в мае 1994-го года наши ребята участвовали в поисковой экспедиции на Никопольском плацдарме. В результате были обнаружены на местах боев и перезахоронены останки 23 советских солдат.
Осенью этого же года Жабский В. участвовал в международной российско-германской поисковой экспедиции в Парфинском районе Новгородской области.
В феврале 1995-го года по приглашению новгородских поисковиков Жабский В. и Гейченко Р. участвовали во Всероссийской конференции представителей поисковых отрядов.
9 Мая 1995-го года на мемориальном комплексе у села Новогорьевка Токмакского района поисковиками при содействии местных властей и военкомата были захоронены останки 98 советских солдат. Благодаря надписи на ложке установлена фамилия одного из павших: САПРИН.
В мае 1996-го года поисковики г. Токмака участвовали в поисковой экспедиции в районе с. Большая Лепетиха Херсонской области. В результате совместных работ с поисковиками г. Новая Каховка были найдены и захоронены останки 40 погибших советских солдат. Осенью этого же года Гейченко Р. участвовал в совместной российско-германской поисковой акции под Ленинградом на Синявинских высотах.
По просьбе Токмакского военкомата в апреле 1997-го года клубом «Обелиск» была проведена работа по поиску и эксгумированию заброшенного воинского захоронения в селе Красная Горка Токмакского района. Были найдены и 9-го Мая со всеми почестями перезахоронены останки 20 советских солдат. Имена всех известны.
Летом этого же года Гейченко Р. участвовал по приглашению германского поискового общества VBGO в организованной Волгоградским поисковым объединением «Мамаев курган» экспедиции под Сталинградом.
1998 год. 9 Мая. Снова печальное мероприятие собрало у мемориального комплекса у села Новогорьевка людей, пришедших провести в последний путь и отдать последнюю дань 71 советскому воину. Они погибли осенью 1943-го года при освобождении Токмакского района и найденные нами на полях бывших сражений.
Летом 1998 и 1999 Гейченко Р. участвовал в поиске павших под Сталинградом вместе с поисковиками Волгограда и германского общества VBGO.
27 октября 1999-го года в с.Лимановка Михайловского района Запорожской области по инициативе нашего клуба и при поддержке местных властей было проведено захоронение останков 18 неизвестных советских солдат.
В июне 2000-го года группа Гейченко принимала участие в международной поисковой вахте под Сталинградом, организованной Волгоградским поисковым обществом «Мамаев курган» в отряде братьев Терещенко. По просьбе представителя поискового общества VBGO помочь в поиске погибшего во время войны отца одного из членов их организации Уве Вельверса,было обнаружено захоронение и в сентябре этого же года в совместной акции с представителями VBGO, Фольксбунда и членов клуба «Обелиск» были найдены и переданы сыну останки отца.
9 Мая 2001-го года на мемориальном комплексе у села Новогорьевка Токмакского района были захоронены останки 68 советских бойцов.
В июне этого же года наш клуб участвовал в международной поисковой экспедиции и съемках документального фильма «Пропавшие под Сталинградом».
2002 год. Токмакский совет ветеранов – инвалидов Великой Отечественной войны выделил помещение клубу «Обелиск» для создания музея, посвященного памяти павших при освобождении Токмакского района бойцов и офицеров Красной Армии, на основе экспонатов и материала, собранных участниками клуба на протяжении более чем тридцатилетней поисковой деятельности.
В этом же году группа Гейченко участвовала в международных поисковых акциях в Тернопольской области у пгт Золотой Поток и в Новгородской области у деревни Мостки.
2003 год, январь. По просьбе представителя VBGO помочь французскому гражданину, обратившемуся к ним после безуспешных попыток через украинское и российское посольства во Франции найти свою знакомую, гражданку Украины Мотрич Марию из Житомирской области, с которой он был во время войны на принудительных работах в Германии, была проведена соответствующая работа. К сожалению, Мотрич Мария к этому времени умерла, а сын ее и его семья были найдены в Ивановской области России, о чем уже в апреле было сообщено интересующемуся лицу.
В апреле, в торжественной обстановке был открыт «Музей Солдата без вести пропавшего».
С этого момента он служит военно-патриотическому воспитанию молодежи. В стенах музея проводятся встречи молодого поколения с ветеранами Вов, беседы о событиях героического прошлого нашего народа, освещается деятельность поискового клуба.
В сентябре по просьбе токмакского горисполкома и военкомата клубом «Обелиск» были проведены поиск и эксгумация заброшенного захоронения советских солдат на западной окраине Токмака по улице Степная.
20 сентября 2003-го года состоялось торжественное перезахоронение останков 7 советских солдат в братскую могилу во дворе 11-ой школы.
2004 год. 9 Мая. На мемориальном комплексе у села Новогорьевка Токмакского района были захоронены в торжественной обстановке, с подобающими почестями, останки 26 советских солдат.
В результате поисковой деятельности членов поискового клуба «Обелиск» было обнаружено по Запорожской области и перезахоронено в братские могилы останки 600 советских воинов. Установлены имена 46 человек.
Поисковики клуба «Обелиск»
Жабский В.В.
Гейченко Р.Р.
|
1 листопада 2005 року. «Таврія»
Тим, хто штурмував «Вотан» під Чапаєвкою *** Не встигли німці навіть за поріг, Як «наші» вже стоять побіля хати. І що йому: вітати чи втікати, Він зрозуміти зопалу не міг. «Свої» неначе, але очі злі, І автоматом тикають у груди: Мовляв, ну що ж, відсидівся, Іудо, Натер собі німецькі мозолі? Ніхто нічого навіть не питав Про осінь сорок першого криваву, Про смерть навкруг без жалю і без слави, Як німець їх беззбройних розтоптав. Хто кинув їх під танки голіруч? Хто їх залишив німцям на поталу? Чи ж винен він, що смерть його минала Аж від самих стрімких дніпрових круч? Чи ж винен він, що у кар’єрі тім, Куди їх німці танками загнали, Він не помер, як інші помирали, Що повернутись зміг у рідний дім? Чи ж винен він, що за життя чіплявсь З останніх сил, які у ньому були, Кричав, молив, аби лише почули. І все таки, здається, докричавсь. Два роки вже, а, наче, учора, Вві сні щоночі майже помирає, І серце аж заходить, як згадає: Кар’єр, атака, вибухи, « Ура!»… Два роки попід німцем – то життя? Ледь загуркоче попід вікна хати, Уже й чекай, чи не почнуть стріляти. У них на все лише одна стаття: Як не по їх – одразу кулю жди. Чи ж хто їм суперечити посміє? І рятувала лиш одна надія, Що наші ще повернуться сюди. Так і жили з надією тою. Так і чекали. І таки діждали. Зрадіть не встигли – зрадниками стали, Вину не розуміючи свою. Його, як всіх, хто вмерти не схотів, Але й не мав такого права – жити, Взялися знову зводить з цього світу. Чи ж не занадто – вдруге у житті? Іди у бій, але ти не солдат, Солдатом стати – маєш заслужити. А заодно – чи жити, чи не жити Тобі на світі – відповість штрафбат. І знов без зброї, в чім полишив дім, На тебе ще немає рознарядки, Але в найперші бойові порядки І першим в бій під дощ свинцевий, грім… І не про славу, про життя лишень Він думав, піднімаючись в атаку, Чекав з небес хоча б якогось знаку, Що він сьогодні все ще не мішень. Кричав «Ура!», щоб страх свій заглушить, Дививсь під ноги, щоб, бува, не впасти, Хоч так хотілось до землі припасти, Та знав, що ззаду також смерть глядить. Біг і кричав, молився, як умів: Лише б добігти – й все інакше буде, Він же не винен, розберуться люди… Йому б прожити ще хоч кілька днів. А поки он до каменя того Добігти, впасти – там його спасіння. Навколо бігли люди, а чи тіні, І кожен міряв каменя свого. Не варто двічі долю спокушать, Вона два рази доброю не буде. Ворожа куля розітнула груди І кинула на землю помирать, Як сотні інших, що встелили діл, Мов кавуни, рясніючи на полі… І билася розгубленая доля, … Не знаючи, де діти стільки тіл. *** В атаку піднімається штрафбат. Забудьте, матері, жінки і діти. Лише вперед – нема шляху назад, Хоча і там, і там уже не жити. Вони «Ура!» надсадно не кричать, Від гніву ладні все на порох стерти, Чиїсь помилки кров’ю виправлять, Чиюсь вину спокутувати смертю. Та гнів від куль не здатен захистить І їм на землю кров’ю вмиту впасти, Своєю кров’ю захлинутись вмить І тут навіки безвісти пропасти. *** Зірвалось з губ пронизливе бажання І шугонула вгору дика кров. Так захотілось, наче у останнє, Спізнати цю непізнану любов. *** Штрафники питань не задають. Їхнє право – кров свою пролити, Аби у смертельному бою Всю вину тією кров’ю змити. Пальцем ткнув у карту командир. Чи туди – мабуть, і не поглянув. І, як хочеш, а туди дійди. Не дійдеш – питать ніхто не стане. Куля чи чужа, а чи своя, Штрафникові віє смерть зусюди. І стежина ще не колія. Й під прицілом і спина, і груди. Жити хочеш – йди і не питай. І в тому смертельному двобої Ти під кулю груди підставляй Та молися, щоб була чужою. *** Їх гнали в бій, немов гарматне м’ясо, Без зброї, у цивільному. Для них Комусь, мабуть, забракло сили й часу, Тому у бій і кинули таких. І користі від того не чекали, Куль пожаліли і нічого крім. На кулемети як худобу гнали, Хай німець вирок виконає їм. За те, що сміли жити й не померли, Хоч Сталін помирати дав наказ. Тягнуло їх вже вкотре в смерті жерло І помирали вже у котрий раз. «За віщо?» - спраглі губи шепотіли, - Скажіть, у чому наша є вина?» Навстріч співали пісню смерті стріли, Як виправдання злочину – війна.
319 військовослужбовцям жіночого штрафбату, розстріляним німцями під Чапаєвкою.
*** Їх вивели на пагорб за село. Криваве сонце в очі зазирало. Воно востаннє в їх житті зійшло. Усіх їх перед фронтом розстріляли. Поперед очі вивели своїх. Які не мали чим тому зарадить. Весь фронт в окопах на зорі застиг В передчутті страшного зорепаду. Як сталось так – ніхто тепер не зна. Іще одна з мільйонів таїн ночі. Чи їх біда, чи то чиясь вина? Та смерть прийняв увесь штрафбат жіночий. Три сотні тих, кому би жить та жить, Вони б дітей народжувати мали. Та замість того, за якуюсь мить Під кулями німецькими упали. День, як життя їх, тільки розсвітав. Хто їх у чомусь винуватить сміє? Але ніхто як слід й не поховав. Мовляв, вони – німецькії повії. А як же пам’ять? Як же ті слова, Що не забудем? Опускаєм очі… На їх могилі степова трава. Лише трава із вітром щось шепоче.
***
Їх серця про справедливість молили. Чи ж була у тому їх вина, Що їх німцям на поталу лишили, Бо така немилосердна війна? Говорили, що повернуться скоро Та ховали чомусь очі свої, Бо не вірили й самі у ту пору, Що повернуться колись в ці краї. Що ж їм було – брати і помирати. Чи боротись до кінця за життя, З німцем якось спільну мову шукати, Гамувати у собі почуття? А вернулися оті, що тікали, І поставили усіх до стіни. Знову очі свої опускали Від своєї в тому всьому вини. Їх серця про справедливість молили. Чи ж була в тому їхня вина, Що їх німцям на поталу лишили? Та була немилосердна війна.
*** Хочеш жити – змий вину свою кров’ю, Є для того й жіночий штрафбат. Залишися жити, може, героєм Ще повернешся додому назад. Та штрафбат же не для того, щоб жити, Там на кожнім кроці смерть визира, Мов з усього позбігалася світу Ледь зачувши безнадійне «Ура». А жінки? Хіба їм місце на фронті? Так заведено іще з давнини – То була лиш чоловіча робота: Захищать своїх жінок від війни. Щось не так, мабуть, пішло в цьому світі Раз сховалися за спини жінок Ті, хто мав би їх тоді захистити, Але, бач, як повернулось воно. Необстріляні, не в формі – навіщо Витрачати на них форму дарма? Там, де кулі степом роями свищуть Ні для кого порятунку нема. Не всміхнулася до них їхня доля. На світанні смерть свою прийняли. Не лишилося й могилки у полі. Тільки маки, наче кров, розцвіли. *** Обійми мене, осінь, давай разом поплачем За усім, що нам втратить довелось у житті. Давай разом поплачем та, все рівно, пробачим Тим, хто став на заваді на нелегкім путі.
Євген Федчук. с. Балкове. |
Семидесяти семи воинам умерших от ран
|